Гори все синим пламенем - [40]

Говорил он о какой-то ерунде, периодически задумываясь, а потом спрашивая: «На чем я остановился?» Мне было понятно, что не теми мыслями, которые Беккер-младший излагал, а совершенно другими была занята его голова, а вот Валерия Павловича поведение Витальки удивило.

— Ты не заболел, сынок? Как себя чувствуешь? — осторожно спросил он.

На лбу у Витальки выступила легкая испарина, и на самом деле можно было подумать, что он болен.

— Все в порядке, — ответил Беккер-младший и, встав с дивана, пробормотал:

— Пойду маме помогу.

Валерий Павлович хмыкнул, пожав плечами в знак недоумения по поводу Виталькиного поведения.

— Я виновата, — вздохнув, пояснила я, решив выставить себя виновницей Виталькиных «странностей».

— Что? — удивленно переспросил Беккер.

— Ну, — замявшись, пояснила я, — я ему вчера отказала.

— Вон оно что! — заколыхавшись от беззвучного смеха, воскликнул Валерий Павлович. — Эх, молодость, молодость!

Я увидела в лице Беккера-старшего какое-то торжество. Может быть, он думал, что его персона является причиной моего отказа Витальке? Я не исключала такой возможности и относилась к ней спокойно. Для меня сейчас совсем другое было куда более важным. Но не стоило будоражить всю семью раньше времени.

Вскоре из кухни донесся голос Витальки, он приглашал отца и меня к столу.

— Мне бы в порядок себя привести… — с ужасом глянув по пути на собственное отражение в зеркале, мечтательно пробормотала я.

Виталька стоял в коридоре у входа в кухню и сочувственно глядел на меня.

— Душ по тебе плачет, — заметил он.

— Угу, — утвердительно покивала я.

— У тебя есть десять минут: мама еще готовит бутерброды.

— Минус пять минут на оценку окружающей обстановки, — удрученно констатировала я и стала осторожно выглядывать на улицу из всех имеющихся на первом этаже окон.

Все вокруг было спокойно. Во всяком случае профессиональный, отработанный за годы работы взгляд не позволял мне в том сомневаться.

— Будь начеку, — сказала я Витальке и напомнила ему об оружии.

Тот, можно сказать, вооружился до зубов и отвел отца в относительно безопасное место в доме, туда, где не было окон, а до входной двери оставалось довольно приличное расстояние, заставил его сидеть в кресле в коридоре, неподалеку от душевой. Рядом с креслом стоял журнальный столик, заваленный газетами, так что не составляло особого труда найти для себя занятие. Все же Беккер согласился на наше настойчивое предложение — занять именно это место — не сразу, а потом еще долго бурчал себе под нос слова недовольства.

— Иначе в вашем доме скоро станет трудно дышать, — бросила я ему на ходу.

— Ладно, ладно, иди, — махнув рукой, огрызнулся Валерий Павлович.

Я все же не стала закрывать дверь в душевую, дабы ни один звук, способный стать признаком угрозы, не ускользнул от моего уха.

Струи теплой воды, несмотря на то, что я наслаждалась ими второпях, доставляли неимоверное удовольствие… Но оно было скоро прервано.

— Евгения! Евгения! — тревожно звала меня Юлия Николаевна.

Я выскочила из душевой кабины, схватила с тумбочки пистолет и, на ходу накинув махровый халат, предоставленный Виталькиной матерью, рванула в коридор. Беккер сидел там как ни в чем не бывало. Он развалился в кресле, положив ногу на ногу и развернув перед собой газету. Я застыла перед ним, не зная, кому же понадобилась моя помощь. Валерий Павлович отогнул рукой один угол газеты и спокойно заявил:

— К телефону.

— Пф-ф-ф… — облегченно выдохнула я, облокотившись о стену.

По лестнице торопливо поднималась Юлия Николаевна с трубкой в руках.

— Ваша тетя, — пояснила она, улыбаясь и протягивая мне трубку.

— Да, — ответила я, ругая про себя тетю Милу за то, что она побеспокоила меня в такой неподходящий момент.

Чтобы не терять даром время, я подошла к зеркалу и стала промокать полотенцем волосы, с которых ручьями бежала вода, что, кстати, не доставляло особого удовольствия.

— Беспокоишься? — спросила я.

— Какая ты догадливая! — с доброй иронией протянула тетушка. — Я жутко соскучилась! Как ты?

— Все хорошо. У тебя как?

— Не переживай, я жива-здорова. Если честно, у меня есть еще один повод для разговора с тобой… — многозначительно протянула тетя.

— Догадываюсь, — вздохнув, ответила я, прекрасно зная характер тетушки.

— Наверное, господь услышал мои молитвы, — начала она, — и совершенно неожиданно свел меня с очень нужным человеком, который, думаю, своей информацией сократит твое пребывание в доме Беккеров.

Я отлично понимала, что, говоря о случайной встрече с этим нужным человеком, тетя Мила откровенно лукавила. Вероятнее всего, она, обеспокоившись рассказанным, а вернее — выспрошенным ею у Витальки, стала наводить справки о семействе Беккеров, а также о недавних событиях в их доме.

Благо соответствующих каналов у тетушки предостаточно.

Несмотря на первоначальное раздражение, я необыкновенно обрадовалась сообщению тети Милы и стала торопить ее с рассказом, так как многое из того, что происходило вокруг Беккеров, для меня являлось неизвестным, и хоть какое-то прояснение ситуации сейчас казалось мне удачей.

— Скорее же, тетя, говори! — нетерпеливо заявила я. — Прошу тебя!