Гори во льдах - [6]

Темное пятно на границе серого круга привлекло внимание Рингила только потому, что случайно попало в поле его зрения. Вообще-то даже на таком расстоянии можно было определить, что это стопроцентный шокер, примерно Нориного возраста. Вероятно, девчонка, хотя с конкретной оценкой не стоило торопиться. Еще несколько шагов... Рингил глубоко вздохнул. Конечно, как же иначе... Мальчик вышел из сомкнувшейся за его спиной очереди и пошел навстречу шокерше. На втором шаге самообладание подняло белый флаг. Рингил побежал, огибая матрасы пофигистов. Ускорилась и девочка...

Их встреча походила на столкновение двух звезд. Правда, роль разнопланового излучения сыграла все та же серая пыль.

–Сулмор, – прошептал Рингил, нехотя отпуская хейтершу.

–Ангмарская, – поправила девочка. – Здесь демоны. Что это ты так обрадовался?

–Я просто устал, – хейтер отвернулся, чувствуя затылком вопросительный взгляд черных звериных глаз. «Сулмор... Тьма моя... Тьма», – пролетела мысль, режущая сознание, как острое лезвие. От того, что творилось в голове Рингила, любой другой демон уже давно сошел бы с ума. Но рожденные хейтерами иначе и не могут – если их попытаться привести к реальной жизни, они найдут способ вернуться к себе, в свой личный ад.

–Я тоже, – Ангмарская протянула руку и убрала с лица Рингила упавшие пряди, заправив их за уши. – Будем отдыхать вместе. А за чем ты там стоял?

–Забыл, – вот и привилегия пригодится... Хейтер встряхнул головой, возвращая волосы на место, и побежал к регистрационному столу. На уговаривание Форнэделя времени тратить почти не пришлось. Показав очереди средний палец, регистратор пропустил Рингила в склеп, затем записал в книгу номер того места, на котором особенно смотрелась золотистая табличка. Место это было совсем рядом с тем, которое выбрала для себя Мэлис. Всего-то год назад, даже чуть меньше. Выйдя из склепа под аккомпанемент гудения очереди, Рингил пошел обратно к Сулмор. Игнорируя девчонок, стоявших в очереди.

Нора недовольно проводила взглядом удалявшуюся от склепа парочку. Ну на Контера этому мальчику понадобилась Ангмарская? И зачем она вообще заявилась сюда?

–Единица на троих делится с остатком, – произнесла Велка. – Остаток – это Мэлис. Сухой остаток.

–Мысли подслушиваешь? – Нора покосилась на сенгарийку.

–Да, – Велка пожала плечами. – В кодексе написано, что можно. Ты бы его дочитала, в конце концов...

–У меня такое впечатление, что мне это не поможет, – Нора глубоко вдохнула воздух пятого прихода, пропитанный усталостью и пофигизмом. – Ты же видишь, что меня не Мэлис интересует.

–Вижу, – Веледа бесцеремонно ткнула в спину замешкавшегося хейтера. – Интересует тебя исключительно ее младший братишка.

–Что также не противозаконно.

–Тогда ты себя неправильно ведешь, – Велка моргнула. – Он бежит по краю, и ему давно на все наплевать, начиная с себя. Во всяком случае, он хочет себя в этом убедить. С ним нужно разговаривать, его нужно все время ранить словами, до тех пор, пока наша ледяная звездочка не решит, что с него хватит. И тогда он примет от тебя все. Понимаешь?

–Ты так пробовала? – со смесью злобы и растерянности спросила Нора.

–Норочка, естественно, – губы сенгарийки расплылись в нехорошей улыбочке. – Нужно чаще приезжать. Я бы на твоем месте бросила школу и переселилась сюда. Тогда сама бы все поняла и выучила на опыте. Я с Рингилом часто разговариваю, иногда и до такого доходит, но я вечно пережимаю. А вот Ангмарская в этом деле специалист.

–Слушай, ты не знаешь, где он свой дневник держит? – Нора вдруг подумала, что Велка может сказать что угодно, а вот сам Рингил никогда себе не врет. – С собой носит, в карманном измерении, или где-то в реале, на вызове?

–Под матрасом у матери, – Веледа снова толкнула стоявшего перед ней мужчину.

–Конечно, ты эанитского не знаешь, – и Рингил мог спокойно делать записи при Велке. Хотя Нора и сама видела дневник хейтера – страницы полуабстрактных стихов, написанных эанитской трилинейкой. Впрочем, весь абстракт из них испарялся, как только удавалось верно расшифровать несколько обозначений. Некоторые из стихов Рингила отрывками попадали на стены приходских общаг, но только знавшие его лично могли понять, о чем в них шла речь.

–Очередь, Норка, – Велка бесцеремонно растолкала чужие мысли.

–Ага, Велик, – место Нора Лойе смотреть не пошла. Просто расписалась после номера. Веледа отняла у Форнэделя немного больше времени. Не так много, чтобы сгореть от нетерпения в ожидании. Место, где находился матрас Наоми Джайнис, девочки знали.

Наоми лежала там же, где и обычно, с закрытыми глазами, ничем не отличаясь от соседей-пофигистов. Когда Нора запустила руку под матрас, женщина даже не вздрогнула. Хейтерша уже было подумала, что Велка просто прикололась, но в руку ткнулась толстая тетрадь в переплете из пыльного картона.

–Читай в переводе, – потребовала Веледа. Она стояла на шухере, по собственному почину.

–Подожди, – Нора раскрыла дневник на середине. – Вот, это точно о ней...

Перевод эанитских стихов всегда получался откровенно прозаическим – особенность языка... Но переводились они легко и адекватно.