Гори - [81]

– Я не знаю, кто это. Меня зовут Малкольм.

– А я не знаю никаких Малкольмов.

Вздох. Нет, правда, худшего развития событий и представить себе трудно.

– Я – это ты, – просто сказал он, решив, что честность – последнее, что ему осталось. – Если бы твоя жизнь сложилась совсем по-другому.

– У меня нет времени на этот бред, – другой Малкольм наградил его свирепым взглядом. – Обеденный перерыв почти закончился. Мне надо в школу.

– Тебе грозит опасность. Нам всем на самом деле.

– От кого?

– Ты что, газет не читал? Там город сожгли…

– И что? Бывает, вулканы извергаются. Почему у тебя мое лицо?

Малкольм устало закрыл глаза. Если бы у него было время придумать нормальный план, как можно было бы достучаться до… до себя самого, который ближе чем на волосок… и дальше, чем на целую вселенную?

Как заставить его – себя – поверить? И притом сделать это как можно быстрее…

– Когда я мечтаю – я мечтаю о мужчинах, – сказал он тихо, не открывая глаз. – Моя любовь – она к мужчинам. – И открыл. – Похоже на правду?

Другой Малкольм воззрился на него с таким ужасом… и так воровато – с его собственной, такой знакомой украдкой, что Малкольм снова проклял себя – за то, что явился сюда, к этому мальчику, возможно, такому счастливому еще миг назад.

– Убирайся отсюда, – прошептал другой Малкольм. – Если ты еще хоть раз ко мне подойдешь, я тебя вздую. Я куда крепче, чем может показаться, можешь мне поверить.

– О, я тебе верю, – кивнул Малкольм. – Ты не поверишь, насколько хорошо мне это известно.

Другой он начал пятиться, занеся на всякий случай кулак с ключами. Угроза была такая слабая, такая… мягкая, что Малкольму даже стало на секунду весело – но в лице у его отражения не было ничего веселого. Он пятился и пятился, а потом развернулся и решительно затопал от Малкольма прочь.

– На свете есть мальчик, который мог бы тебя полюбить, – бросил ему в спину Малкольм. – И которого, возможно, полюбишь ты.

Другой Малкольм встал как вкопанный. Но не обернулся.

– Его зовут Нельсон. И, думаю, ему нужна твоя помощь.

– Вы только представьте себе, – сказал агент Дернович. – Мир, в котором есть драконы. Летают себе кругом, что твои птицы. Разумеется, мы выстроили целый сценарий на тот случай, если кто-то из них вдруг сумеет пересечь границу между вселенными.

– Только один сценарий? – уточнила Дарлин.

Агент Дернович слегка сконфузился.

– Ну, на самом деле их было девяносто четыре. Вторжение живого огнедышащего дракона – еще не самый страшный вариант.

– О боже, – Дарлин была вынуждена сесть.

– О’кей, – сказал агент Дернович, – обмен так обмен. Ваша очередь.

Сара и Казимир переглянулись.

– Ты или я? – спросил он.

– Давай ты, – сказала Сара. – И ты знаешь, с чего начать.

Казимир испустил тяжкий вздох.

– Отлично. Мы оба пришли из одной из этих ваших других вселенных. Той, в которой я – дракон.

В комнате повисла тишина. Даже малышка оторвалась от своей книги и удивленно уставилась на него.

– Ты не очень похож на дракона, – заметил агент Дернович.

– Я был им. Вид, известный в нашем мире как русский голубой. Мельче, чем красный – это тот, что уничтожил ваш город, – но вполне способный сделать то же самое, если бы захотел. Чего я никогда бы делать не стал, – поспешил добавить он, видя их перепуганные лица. – Как не стал бы и никакой другой дракон в моем мире. Наши расы веками жили в мире… хотя временами и довольно напряженном.

– Ты – дракон? – переспросила Дарлин, очевидным образом ему не веря.

– В овечьей шкуре, – пробормотал Дернович.

– Примерно так, – согласился Казимир. – Я изменил облик, когда пришел в этот мир, – невольно. Можете себе представить мое удивление.

– Так ты – тот, кого Келби называет подростком-убийцей? – осторожно спросил Дернович.

– Нет, – вмешалась Сара. – Это другой человек, и о нем вам беспокоиться не надо.

– Прошу прощения…

– Казимир сказал правду, – продолжала она. – Я знала… знаю его в виде дракона. Мой отец нанял его работать у нас на ферме. Он спас мою жизнь – от нашей, местной версии шерифа Келби.

– В нашем мире он был всего лишь помощником шерифа, – сказал Казимир. – У некоторых вселенных хватает ума не допускать его продвижения по службе.

– Был? – уточнил агент Дернович.

– Я его съел, – не чинясь, сознался Казимир. – После того как он чуть не убил вот эту молодую женщину и японского мальчика вдобавок.

Повисла еще одна выразительная пауза.

– Но мы, кажется, отдалились от темы, – продолжал Казимир. – Теперь самое время рассказать вам о нашей богине.

– Этот мир – не единственный, – сказал Малкольм. – Я пришел из другого. И я там совершил ужасную ошибку.

Теперь другой Малкольм опять смотрел на него – но осторожно, словно готов был в любую секунду пуститься в бегство.

– Нельсон помог мне, – у Малкольма перехватило горло. – Он был со мной так нежен… Я все еще помню, как он пах. Помню его на ощупь…

Другой Малкольм в испуге вытаращил глаза.

– Так нельзя говорить. Здесь нельзя говорить как педик…

– Но это было, – твердо возразил Малкольм. – И в то короткое время, что мы провели вместе… я думаю, я его любил. А потом подверг ужасной опасности.

– Какой?

Малкольм проглотил ком в горле и посмотрел своему отражению прямо в глаза.