Горечь - [14]

— Это для твоего же блага, Джемма. Тебе нужно научиться предугадывать следующее действие твоих противников и всегда опережать их на шаг. — Он выпрямился, словно солдат по команде «смирно». — Цель всегда одна и та же, — сказал он и постучал кулаком по центру груди. — Прямо здесь.

— Понятно, — кивнула я, а затем закончила мысль. — А дальше что?

— Прошу прощения?

— Что происходит после того, как ты пронзаешь Воскрешенного? — поинтересовалась я, раз уж моя последняя попытка явно прошла не так, как задумывалось. К тому же, если мы собирались идти против Энгеля и его людей, мне нужно было точно знать, как на этот раз правильно выполнить поставленную задачу. — Они превращаются в облачко пыли, как это показывают в кино?

— Конечно же, нет.

Джулиан фыркнул.

— Так они просто падают и умирают? — не сдалась я, решив быть выше и просто не обращать внимания на раздражающего здоровяка.

— Не совсем, — замялся Габриэль, проводя рукой по волосам. — Мы еще дойдем до этого. Все это второстепенно, пока ты не научишься…

— Нет. Я хочу знать сейчас, — заупрямилась я, делая шаг к нему. — Я устала от пробелов и недосказанности. Если ты хочешь, чтобы я повзрослела и стала воспринимать все всерьез, тогда прекрати относиться ко мне как к ребенку. — Расправив плечи, я снова заговорила. — Что происходит, когда их протыкают колом?

— Они становятся недееспособными, — наконец, ответил он. — Но только пока кол остается в их сердце. Его удаление реанимирует тело.

У меня глаза на лоб полезли от такой неожиданной подробности.

— Обездвиживание, естественно, не является конечной целью. Оно жизненно необходимого для самого процесса, и может быть на руку в случае вмешательства извне, но в целом, это просто первый шаг, — продолжил он, как ни в чем не бывало. — Целью является их рассеивание, что требует погружения обездвиженного тела в огненную пыль.

— Огненная пыль? — Наконец-то мы к чему-то пришли. — Что это такое и где мне ее взять?

— Это созданный Высшими Заклинателями синтетический элемент, который мгновенно воспламеняется при контакте с Воскрешенным.

— Как огонь?

— Он ярче и значительно быстрее, но да, более или менее как огонь.

— Ладно. — Я кивнула, усваивая новую информацию. — Получается, кол в сердце погружает их в сон, а огненная пыль делает этот сон вечным? — подытожила я.

— Именно.

— А нельзя просто швырнуться в них огненной пылью и на том покончить? — спросила я, разочарованная все этой дополнительной возней. — Зачем тогда колья?

Это казалось довольно рискованной затеей, особенно, для тех из нас, кто не был подкован в игре, когда дело доходило до главной цели.

— Протокол диктует Орден. Полагаю, это из-за того, что сердце Воскрешенного должно сначала остановиться, чтобы огненная пыль выполнила свое предназначение. Хотя это просто моя теория. Я не знаю всех подробностей касательно самого перехода.

— Подожди. — Я сморщила нос, услышав его странное заявление. — Ты только что сказал «переход»?

— Понимаешь, Воскрешенный никогда по-настоящему не умирает. Рассеивание просто убирает их из нашего мира — это и есть истинным назначением огненной пыли.

— Что-то я совсем запуталась, — помотала я головой, совершенно сбитая с толку.

— Воскрешенные бессмертны, — ответил Джулиан, отрываясь от своего журнала. — Это означает, что они живут вечно, то есть не умирают.

— Я знаю, что это значит.

— Так что тогда не понятного? — фыркнул он раздраженно, хотя с ним вообще никто не разговаривал. — Они бессмертны, но бессмертны до этого момента.

— Воскрешенные неуязвимы, — пояснил Габриэль. — Они были такими всегда. Поэтому, Ордену пришлось найти способ это обойти, и они преуспели, создав огненную пыль. — Он кивнул, ожидая, когда я уловлю суть. — Подобно способности Жнецов перемещаться между мирами, огненная пыль переносит Воскрешенных в другой мир.

— Выходит, на самом деле мы не убиваем вампиров, а вроде как высылаем их отсюда? — Мне не понравился такой расклад. — Что, если они раздобудут обратный билет?

— Сангвинариум — это билет в один конец. — На его лице возникло странное выражение. — Оттуда нет выхода. Нет форм жизни, чтобы питаться, нет места для отдыха, нет никакого покоя душе. Это вечные муки для Воскрешенных.

Я вздрогнула, представив это место. Не то чтобы я сомневалась, отправлять ли туда Воскрешенных — они были смертоносными хищниками, лишенными всякой человечности. Но как насчет Воскрешенных, вроде Габриэля? Я не могла смириться с мыслью, что Габриэля придется обрекать на вечные муки.

— Значит, нужно быть внимательным, куда ты направляешь эту штуку, да? — Я попыталась разрядить обстановку, но улыбка Габриэля не коснулась глаз.

— Просто сосредоточься на том, для чего ты создана. Твоя задача — избавить мир от моего вида. Никогда в этом не сомневайся.

Я вздрогнула от его слов.

— Но ты не один из них, Габриэль. Прежде всего, ты Анаким, — возразила я, склонив голову набок, словно пытаясь заставить его посмотреть на это с моей стороны. — И ты хороший, добрый и порядочный, чего я не могу сказать о большинстве людей.

— Чушь собачья. Кто-нибудь, дайте мне платочек, — фыркнул Джулиан.

— Почему бы тебе самому за ним не сходить? — огрызнулась я, оборачиваясь. — Заодно не забудь прихватить себе намордник.