Горечь Пепла - [2]

— Итак, пациент, возраст сорок пять лет, с инородным предметом в желудке. В данный

момент мы делаем разрез, — и дальше слова профессора льются потоком, пока я

внимательно смотрю, как он смазывает тело человека антисептиком и делает надрез.

Кровь тоненькой струйкой стекает по краям, слушаем биение сердца на аппарате. Все в

порядке. Профессор делает надрез желудок, медсестры подают тампоны и зажимы.

Действия мистера Девиса точные и уверенные. Пинцетом он достает какой-то странный

предмет, напоминающий по форме пилочку для ногтей.

Как она могла оказаться там?

Смотрю во все глаза на то, как он аккуратно сшивает края разреза желудка. Все это время

он поглядывает на нас, пока таз с тампонами наполняется кровавыми спонжами и

тряпками. Затем закрывает шов, сшивая его аккуратными стежками.

— Ну, вот и все. Мистер Барлоу, можете заканчивать, — говорит мистер Девис

анестезиологу.

Майкл Барлоу начинает приводить пациента в себя, отключая все трубочки и маску.

— Что же, операция прошла успешно. Спасибо за внимание. — Мы все аплодируем и

начинаем расходиться.

— Мисс Барлоу, не могли бы вы зайти в мой кабинет через десять минут? — профессор

снимает очки и протирает стекла.

— Да, сэр. — Отвечаю ему и выхожу вместе со всеми в коридор.

Пока все идут в ординаторскую, чтобы немного передохнуть, я тем временем подпираю

стенку кабинета. Келли, моя коллега и близкая подруга, подходит ко мне и дергает за мой

хвостик.

— Ты как? Майкл, как всегда, бог анестезии. Каждый раз делает такое умное лицо, будто

ни один из интернов не знает, что он читает порножурнал, — смеется она.

— Мне все равно. Я просто хочу спокойно отработать эту смену и пойти домой, чтоб

нормально поесть и поспать, — хмурюсь я.

— Он не звонил тебе? Девчонки говорят, что он трахает эту шлюху Эллис, — тут же

прикрывает рот ладонью, — прости, Дилан.

— Мне плевать, — отвечаю я, когда мимо проходит профессор и кивает мне головой. —

Ладно, мне пора.

Я иду следом за ним в кабинет.

Не хочу думать, кого трахает Майкл, мне больно от одной только мысли, что он просто

вычеркнул меня из своей жизни. Мы поженились после колледжа, поступили в один

университет, и вот уже чужие друг другу люди. Каждый день мне сообщают, что он

трахает в подсобках наших интернов или молоденьких медсестер. Он просто мешок с

дерьмом.

— Дилан, дорогая, мы с мамой очень переживаем за твое состояние. Ты знаешь, что я

просто не могу его выкинуть с работы. У него контракт, как и у тебя, на пять лет. Точнее,

ему работать осталось три года, — папа глядит на меня с печалью в глазах.

Мой отец заведующий хирургией. Он лучший общий хирург в городе. И, да, я дочь

врачей. И работаю с родителями и бывшим мужем. Двадцать четыре часа в сутки они

постоянно рядом со мной. Не совсем приятная ситуация.

— Я все понимаю. Но знал бы ты, как мне хочется треснуть по его тупой роже. Но я же не

могу в больнице развязать драку или что-то подобное, — ворчу я.

— Я понимаю тебя. Но его отец тоже не последний человек в хирургии. И ты знаешь, как

мне хочется дать ему пинка под зад, — подходит ко мне и обнимает. — Мы любим тебя,

родная. Все будет хорошо.

— И я люблю вас, папа, — обнимаю его крепко в ответ. — Ты мой супер — герой.

— О, родная. Если бы ты не была такой взрослой, я бы все еще смог поднять тебя и

сделать самолет. Но я уже староват для таких игр, — смеется он. — И, Дилан, —

подзывает меня отец, когда я нахожусь почти у двери, — будь собой, дочка.

Я направляюсь в ординаторскую, чтоб съесть свой первый за сегодня сендвич. Ребята уже

доедают и громко обсуждают операцию.

— Дилан, ты не могла бы меня сегодня подменить в травме? — шепотом спрашивает

Келли. — Малыш болеет, а ты же знаешь, что никто из них, — кивает головой в сторону

интернов, — не согласится на это.

Оглядываю толпу, и понимаю, что так оно и есть. Все они тусовщики и бездельники.

— Да, конечно, — потираю шею рукой. — В любое время. Пусть малыш

выздоравливает.

Келли целует меня в щеку и убегает.

Ох, это будет тяжелая смена.

Не представляю, как это быть матерью. Тем более матерью одиночкой. Но Келли

справляется и пока она находится в больнице, оставляет ребенка с няней. Пусть он еще

совсем малыш. Но Келли нуждается в работе, иначе она вылетит из программы.

Иду по коридору больницы, и, как ни странно, эти стены не давят на меня. Некоторых

людей удручают запахи медикаментов и люди в белых халатах. Я же наоборот, буквально

рождена для этого. Мое пребывание здесь, кажется, самим собой разумеющимся. Я

люблю ночные смены. Обычно они самые спокойные.

Проверяя показатели нескольких пациентов, решаюсь выпить еще кофе. Нажимаю на

кнопки автомата. Никак не могу выбрать, что сейчас предпочитаю больше: мокко или

капучино.

— Бери простой кофе, пользы конечно мало, зато спать не захочется, — низким голосом

говорит Майкл.

Внутренне сжимаюсь. Столько времени прошло, а я всё не могу привыкнуть к тому, что

мы постоянно находимся рядом.

— Да, думаю, обычный будет лучшим выбором. Спасибо, — натянуто улыбаюсь, и даже

не оборачиваясь, чувствую на себе его пытливый взгляд.

— Дил, взгляни на меня, пожалуйста, — такие знакомые руки касаются моих плеч.

Нехотя поворачиваюсь в его сторону и смотрю прямо в эти наглые глаза. Он все тот же: