Горечь Пепла - [11]

всегда имела отменный вкус на вещи.

Добравшись при помощи такси до дома родителей, растерянно останавливаюсь в дверях.

— Джонни? — при виде него в нашем доме, мои глаза чуть ли не вылезают из орбит.

— Привет, рад тебя видеть, — он наклоняется и целует меня в щеку.

Через его плечо я смотрю на папу.

— Я пригласил к нам на ужин Джона. Надеюсь, ты не против? — с блаженной улыбкой

как бы интересуется отец и продолжает. — Джон, Дилан, прошу к столу.

Отец идет впереди, и я пристально смотрю ему в спину. Что он задумал?

В гостиной стоит стол, накрытый белоснежной скатертью. Мама постаралась. Лазанья

выглядит потрясающе. Помимо этого, она сделала несколько салатов. Красное вино? Вы

шутите? Наверняка это особенный случай. Папа садиться рядом с мамой, а мой стул стоит

почти вплотную к стулу гостя.

— Садитесь, прошу вас. Джон, ты не мог бы… — папа делает жест рукой, намекая Джону

о том, что тот должен поухаживать за мной. Хотя, обычно именно папа делал это. Даже

Майклу не разрешал оказывать мне любезности в его присутствии. Что здесь вообще

происходит?

Мама, мило улыбаясь, накладывает еду на тарелки. Вопросительно гляжу на родителей,

но они только переглядываются между собой.

— Как дела в отделе? Слышал, вы, парни делаете успехи. В городе столько раскрытых и

завершенных дел, — обращается папа к Джону, тщательно избегая моего взгляда.

Джон садится таким образом, что его колено прикасается к моему. Но он делает вид, что

ничего не замечает. Я, правда, хочу есть. Поэтому, запихивая в себя побольше еды, я

стараюсь не обращать внимание на постоянное касание моих ног. Нет, я не против

присутствия Джона, но все это выглядит очень странно.

— Спасибо, стараемся. Открыли новое дело по мошенникам. Сейчас все выглядит не

совсем хорошо, но мы намерены двигаться в правильном направлении. Дилан, булочку?

— он протягивает мне корзину с хлебом. Беру первую попавшуюся и киваю головой, как

дурочка.

— Ну, а ты, дорогая, не устала еще жить на работе? Отец сказал, что ты отработала три

смены. Дилан, так нельзя. Тебе надо чаще общаться с друзьями, мужчинами… —

замолкает мама, а я вскидываю голову, останавливаясь на ней своим взглядом.

Не могу ответить сразу.

Во-первых, мне надо прожевать, а во-вторых, я не грублю родителям. Никогда.

— Вы же знаете, что Келли с ребенком, а после Майкла… — подбираю слова. — В

общем, у меня нет больше друзей. С интернами я не особо общаюсь. Мне некогда. —

Обрубаю разговор.

— Ну, ты могла бы меньше работать, и тогда бы появились друзья. Милая, мне кажется

ты, как в ракушке живешь. Дом и работа. Мы уже с папой думаем предложить тебе

переехать к нам, — вкрадчиво говорит мама.

Да ради бога! Неужели, я маленькая? Уже почти слетаю с катушек, как чувствую ладонь

Джона на своей коленке. Он сдавливает ее, тем самым, останавливая меня.

— Я постараюсь, — соглашаюсь с ними. — Хирургия — нелегкое дело. Некогда

заниматься личной жизнью.

— По крайней мере, нам с мамой это не помешало. Дорис, помнишь, как мы в разные

смены дежурили. Ты жила в педиатрии, а я с ума сходил по операционной? — папа

сжимает руку мамы.

Наверняка все так и было. Мама в итоге стала педиатром, а папа остался в своей любимой

операционной. И, даже, если спросить любого из работающих людей нашей больницы,

все в один голос скажут о моих родителях самые хорошие слова.

— Ну, а ты, Джон, двинулся дальше? — папа подает маме грязные тарелки, явно готовясь

к десерту. Джон напрягает плечи и не отрывает своего взгляда от стола. Протягиваю руку

и сжимаю его ладонь. Думаю, ему не хочется говорить об этом. Но мои родители не

имеют в виду ничего плохого.

— Я, как и Дилан, работаю, — хмурясь отвечает он.

— Терамису, Джон, надеюсь, ты его любишь, — мама ставит перед нами чудо выпечки.

— Обожаю, Дорис. Последний раз смаковал его, когда мама была еще жива. — Он берет

кусочек и засовывает себе в рот. По его лицу растекается блаженная улыбка. —

Потрясающе.

Мама скромно опускает голову. Папа нежно сжимает ее за плечи, а мы

дальше наслаждаемся вкусным десертом. И, похоже, мои родители решили этим десертом

дать нам передышку. Папа в основном обсуждает с Джоном мужские взгляды на политику

страны, а мы с мамой убираем посуду.

— Милая, как тебе Джон? — говорит мама, подходя ко мне вплотную, пока я смываю

остатки пищи, перед тем как загрузить тарелки в посудомойку.

— Мам, я сейчас ни на кого не обращаю внимания. Джон приятный мужчина. Но некогда

мне, понимаешь? — мама разворачивает меня лицом к себе, протягивая полотенце, чтобы

вытереть руки.

— Дилан, мир не сошелся клином на Майкле. Он хороший парень. Это была подростковая

любовь. И она закончилась, не так ли? — обнимает меня.

В душе я тоскую по Майклу и нашим отношениям.

— Я буду двигаться дальше, как только смогу. И я не перееду к вам. Мне удобнее

находиться в своем доме, — целую ее в щеку. — Хотелось бы надеяться, что папа не

проводит точно такую же беседу с Джоном.

Мама начинает нервно теребить передник своего фартука.

— Господи, боже, мама, — стону я, впиваясь руками в волосы.

— Ну, что, дорогая, я сегодня очень устал и у меня еще ночная операция, так что, мне

необходимо немного вздремнуть. Джон великодушно предложил подвести тебя домой.