Горец-изгнанник - [3]

Патрик уловил взгляд Грегора через дорогу и кивнул ему, чтобы был готов.

Только он собрался обратить свое внимание снова на поле, как заметил молодую женщину, направляющуюся через южные ворота замка к шатру. Он не знал, что именно в ней привлекло его взгляд — возможно, легкость походки или легкая улыбка на лице, которое он смог хорошо разглядеть под капюшоном плаща. Она казалась такой юной и беззаботной, просто искрилась от переполнявших ее чувств, но в выражении ее лица сквозила неуверенность — как будто она не привыкла к такому состоянию, — и это удивило Патрика.

Он снова посмотрел на состязание, увидел, что его кузен переместился на следующий круг, а потом его взгляд необъяснимым образом вернулся к девушке. Богатая, решил он, если судить по одежде: из-под красивого темно-синего плаща выглядывает шикарное платье, подол которого расшит драгоценными камнями. Но она была маленького роста и, казалось, тонула в широких юбках и слоях тяжелой ткани.

Девушка шла прямо на него, и когда подошла ближе, Патрик смог лучше рассмотреть ее лицо под капюшоном.

Похожая на фею с огромными голубыми глазами, она оказалась немного старше, чем ему сначала показалось, — по крайней мере ей немного за двадцать. Но самое поразительное в ней — глаза, такие прозрачные и кристально чистые, что кажутся почти нереальными. И вся она — светлая, с бледной кожей, тонкими чертами лица и изящным розовым ртом. Он не мог разглядеть цвет ее волос, подобранных под капюшон, но догадывался, что они тоже светлые. Девушка не поражала красотой с первого взгляда, но выглядела хорошенькой, удивительно привлекательной. Это был тот тип лица, неброского на вид, которое при ближайшем рассмотрении кажется все более красивым.

Она остановилась шагах в пяти от него, и он уловил ее нежный женский аромат. Она пахла весной, так свежо, как роса на розе. Уже давно он не встречал более совершенного создания.

Ее взгляд был прикован к мужчинам, разговор которых Патрик подслушал раньше. Только потому, что он так близко видел ее, он смог заметить, как исчезла ее улыбка, когда девушка поняла, о чем они говорят.

— Но как ты убедил Элизабет Заику принять твое сватовство?

Она вздрогнула как от удара. Краски исчезли с ее лица, схлынуло и легкое возбуждение, которое он заметил всего несколько минут назад.

Монтгомери засмеялся, надувшись как павлин.

— С ее-то заиканием не похоже, чтобы женихи осаждали ворота замка. Забавно, как легко врать, если предстоит получить приданое из двадцати шести тысяч серебряных монет и земли.

Патрик остолбенел. Столько денег? Да это же целое состояние. И земля? Хотя о таком он и слышал, но для женщины было необычно иметь землю в своем распоряжении.

— Все, что потребовалось, — это сказать немного комплиментов да прошептать ласковые слова, — хвастался Монтгомери. — Она проглотила их как голодный щенок кусок мяса.

Девушка приглушенно вскрикнула. Глаза у нее стали огромными и испуганными. По огорченному выражению ее лица было нетрудно догадаться, кто она такая: это и есть скорее всего Элизабет Кэмпбелл.

Проклятие! Учитывая его откровенную ненависть ко всем Кэмпбеллам, симпатия к девушке возникла неожиданно.

Суженый девушки также услышал этот звук и, резко повернув голову, встретился с ней глазами. Патрик увидел испуг и смятение Монтгомери, когда тот понял, что попал в ловушку, которую сам себе расставил. Это был взгляд человека, понявшего: он проиграл и, возможно, нажил себе опасных врагов.

Унижение и боль, отразившиеся на ее лице, было трудно не заметить, и группа мужчин, стоявших рядом с Монтгомери, затихла, осознав, что произошло. Девушка выглядела так, будто у нее разбито сердце, словно ее только что вырвали из мира иллюзий. Такое чувство было Патрику слишком хорошо известно. Подбородок у нее дрожал, и он боялся, как бы она не расплакалась.

Патрик сделал шаг к ней, но заколебался, раздумывая, что же он, черт возьми, может предпринять. Это не его дело. Девушка — кузина Аргайлла и сестра его помощника, ну и ради Бога. Он то тут при чем?

Молчание становилось тяжелым и неловким. Мужчины рядом с Монтгомери начали смущенно шаркать ногами.

Элизабет Кэмпбелл стояла как каменная, впившись взглядом в Монтгомери. У Патрика непривычно кольнуло в груди при виде того, как она изо всех сил пытается скрыть свое смятение. Он молча переживал за нее, когда она, собрав свою гордость, выпрямила спину и подняла дрожащий подбородок. Может быть, она и хрупкая девушка, но за этим женским изяществом чувствуется сила.

Ее лицо превратилось в маску из алебастра, лишенную выражения и хрупкую как стекло. Коснись ее, и она разобьется, испугался Патрик.

— Очень сожалею, что я собиралась ззза…

Голос ее затих, когда слово застряло в горле. Она прикрыла рот рукой, глаза округлились от ужаса. Один из мужчин подавил смех, и Патрик готов был убить его. С пылающими щеками девушка развернулась на каблуках и побежала по тропе к воротам замка. Но она сделала всего несколько шагов, и тут случилась беда.

Она поскользнулась в жидкой грязи, потеряла равновесие и с шумным всплеском рухнула на спину в коричневую пенистую жижу.