Горе от богатства - [25]

Дженевра перестала воздевать руки и сложила их на груди. Ей тоже хотелось побыть с ним наедине до отъезда, но когда они, наконец, оказались вдвоем и Александр прямо сказал, чего хочет, страх овладел ею.

Поняв ее состояние, Александр встал с кровати и подошел к ней.

– Не бойся, Джинни, – произнес он чуть хрипловато, нежно взяв ее за руки. – Я не сделаю тебе ничего плохого, тебе не будет больно. Я только хочу обнять тебя, любить тебя, хочу, чтобы ты стала моей.

Он почувствовал, как ее рука сжалась в его руке.

– Я тоже хочу этого, Александр, только…

– Никаких только, – нежно, но в то же время твердо оборвал он, подводя ее к постели. – Пройдет целый год, прежде чем мы снова увидимся, Джинни, я буду очень скучать по тебе, очень.

Его губы ласкали ее виски, лоб, уголки рта. Она прижалась к нему и не сопротивлялась, когда он бережно поднял ее и уложил на постель. Не сводя с нее глаз, он лег рядом. Александр понимал, что должен сдерживать сжигающее его нетерпение. Он ведь не у мадам Жози. Менее всего сейчас уместно демонстрировать свою опытность в любовных утехах. Ей нужны его ласка, нежность и самообладание. Он с нежностью провел кончиками пальцев по ее щеке, подбородку, выгнутой шее.

– Доверься мне, Джинни, – полушепотом сказал он, его рука медленно опускалась все ниже, и вот уже небольшая упругая грудь оказалась под его пальцами.

– Александр, я… – В ее глазах он прочитал тревогу, но когда провел пальцами по напрягшемуся соску, дрожь пробежала по ее телу, из глубины груди вырвался стон. – Александр! Я люблю тебя, люблю всем сердцем, люблю навсегда!

Медленно, не спуская с него глаз, она начала расстегивать платье непослушными, дрожащими пальцами.

Только потом, когда Александр крадучись пробирался по длинному коридору к черному ходу, он осознал, какой опасности подвергался. Дженевра спустилась по парадной лестнице немного раньше него и собрала на нижнем этаже всю прислугу под предлогом, что не может найти одно из своих украшений и просит их помощи. Как отвлечь отца, она так и не придумала. Уильям Гудзон сидел в своем кабинете, и, реши он вдруг пройти к ней или в свою спальню, последствия были бы самые плачевные. Александра отхлестали бы и Уильям, и отец, но самое главное, доброе имя Дженевры было бы втоптано в грязь.

Коридор, на счастье, был пуст, лестница тоже. Со вздохом облегчения он вышел через заднюю дверь и через минуту очутился в безопасной суматохе Пятой авеню.

Игра стоила свеч. Даже будь его план в тысячу раз опаснее, все равно стоило рискнуть. С той секунды, как Дженевра начала сама расстегивать платье, она отбросила всякий стыд. Они любили друг друга по-настоящему, так хорошо Александру еще никогда ни с кем не было. «Бедняга Чарли!» Он с сожалением подумал, что Чарли так и не узнал любви, принимая за нее платные услуги девушек из заведения мадам Жози.

Мимо оглушающе прогремел железными ободьями экипаж. Подумав о Чарли, Александр вдруг вспомнил, что еще не сказал ему о своем скором отъезде, и, раз уже он был на углу 18-й улицы, то решил сделать это, не откладывая.

– Бог мой! Вот уж правда, неожиданно! – воскликнул Чарли, растянувшись на софе. Александр опустился в кресло рядом, Чарли бросил ему сигару.

– Думаю, отец ускорил мой отъезд потому, что я заговорил с ним об армии. – Александр закурил и глубоко затянулся. – И еще из-за Дженевры.

– Из-за Дженевры? Ты женишься на ней, что бы ни случилось? – спросил Чарли с неподдельным интересом.

– Да.

Александр не стал вдаваться в подробности. Он любил Чарли, но никогда не говорил с ним о Дженевре. Она была не такая, как все. Если бы Александр обсуждал ее с Чарли, тем самым он приравнял бы ее к девочкам из заведения мадам Жози, о которых они болтали без умолку.

С той самой встречи на балу у Леонарда Джерома он знал, что никогда и ни с кем не будет обсуждать Дженевру. Ни с Чарли, ни с кем другим. Он слишком высоко ценит свои отношения с ней, они для него святы.

Чарли выпустил колечко дыма, стараясь не выказать своей досады из-за сдержанности Александра.

– Ты думаешь, она будет ждать тебя? – не сдавался он. – Десять месяцев – долгий срок. Матушка как-то заметила, что Уильям Гудзон проявляет непонятное спокойствие, хотя его дочери уже почти двадцать, а она еще не замужем. Держу пари, как только ты исчезнешь, Уильям Гудзон перестанет ждать, когда твой отец смилуется, и постарается поймать в свои сети очередного свекра-миллионера.

– Возможно, – безмятежно ответил Александр, ничуть не задетый словами Чарли. – Только он напрасно потеряет время. Дженевра не выйдет ни за кого, кроме меня.

Произнеся вслух ее имя, Александр вспомнил их недавнее тайное свидание. Он почувствовал, что не хочет долее оставаться с Чарли. Его тянуло побыть одному, чтобы еще раз все вспомнить. Он загасил сигару о мраморную пепельницу и поднялся.

– Мне пора, столько дел до отъезда.

– Но ты же только пришел! – Чарли с недовольным видом уселся на софе. – Я собирался рассказать тебе, какая у Жози новая девочка…

Александр, весь еще во власти ощущений, которые только что пережил с Дженеврой, просто не мог слушать скабрезные откровения Чарли.