Гордый наш язык - [2]
В этой книге я хотел бы поделиться своими размышлениями о поучительной истории русского слова за последние три века. Материал и источники - словари и книги, мнение писателей и ученых, которые изучали и создавали наш язык. Чтобы подобрать примеры повыразительнее, пришлось окунуться в академические картотеки, просмотреть множество мемуаров и дневниковых записей, выцветшие от времени листы газет и журналов. Всюду можно найти следы горячей, безоглядной, немилосердно суровой борьбы за точность русского слова, за красоту русской речи. Как и сегодня, борьба за культуру речи всегда была свойственна русскому обществу Здесь предоставлено право высказаться многим; мы сравним их прогнозы с тем, что на самом деле случилось, и яснее увидим, кто из них больше прав. Отношение к языку, к разным его явлениям, к изменениям его - всегда общественная позиция.
Конечно, эта книга - не пособие по культуре речи, не конкретные советы по частным случаям. Это только иллюстрации общих закономерностей, примеров могло быть и больше. Нельзя освоить культуру речи посредством пособия или совета, и в этой книге я хотел показать сам принцип культуры речи как культуры общественного поведения человека.
Быть может, читая эту книгу, читатель задумается, какая ответственность лежит на нем, как носителе языка: он - нить, связывающая прошлые поколения с будущими. Если книга поможет ему понять, что бережное отношение к языку - это уважение к культуре вообще, я буду считать, что выполнил свою задачу.
В. Колесов
ГЛАВА ПЕРВАЯ_
Эмоция в слове
Вопить И КУШАТЬ
Хочется начать эту главу с примеров повыразительнее - чтобы заметнее было и сразу запомнилось. Ибо речь здесь пойдет о том, как скрытый в слове словесный образ - отталкивающий или приятный - руководит (вот точное слово: руководит!) и нашим выбором в речи, и историей слова тоже.
Часто спорят: кушать или есть - какое слово «культурнее»? Спросим: а в сравнении с чем? Оба они - слова литературные рядом с другими, вроде жрать или вовсе грубыми, из жаргона: шамать, трескать.
Неприемлемость слова возникает в отношениях между словами, вот, например: кушать - есть - жрать... вопить - кричать - орать...
Те, что слева, открывают ряды: высокие, торжественные, словно даже чуть-чуть нерусские. Кушать как будто вкушать, вопить роднится с возопить... Те же, что справа, - разговорные и даже грубые их варианты. Таких вариантов всегда много, многоточия и прерывают их поток, но каждый может продолжить ряд.
Средние - всегда норма. Они не столь величественны, как соседи слева, понемногу уходящие в прошлое, особенно в высоких своих формах; но они и не так вульгарны, как соседи справа, которые только еще добиваются места под солнцем. И добьются ли?
Супруга - жена - баба - такое соотношение слов известно почти два века, а изменений пока не заметно. Эмоциональность слова определяется местом его в стилевом ряду; само по себе никакое слово красок-оттенков не имеет.
Вот разговор москвича с заблудившимися провинциалами, которые в трамвае потеряли своих жен:
«- Баб мы потеряли, жен то есть... - Как же это можно в вагоне потерять супругу?»
Этот разговор в повести Мясницкого «Приключения черноболотинцев в Москве» происходит в начале XX века, но и сегодня все три слова могут стать в общий ряд: супруга - жена - баба. Для собеседников только среднее слово является общим. Жена понятней, чем баба - для одного, чем супруга - для другого. В этом значении слово жена - общее для всех слово.
Но было время, когда и слово жена в смысле супруга воспринималось столь же грубым, как теперь баба.
Обычное, стилистически «среднее» слово и образует литературную норму. Слово жена - «нормальное» слово. Что архаично - то высоко, что пришло из народной речи - то пока что вульгарно; латинское слово вульгарис и значит - общенародный, обыкновенный, всем известный, из толпы или черни пришедший. Порочит ли это слово? Нет, но по месту и честь. Выкинуть слово вон? Пожалуй, если русская речь не дорога тебе. Но, уважая норму, сумей и понять, что держат ее какие-то силы. Лишиться их - значит нарушить норму. Осушишь болота на водоразделе, и пересохнут все речки, что берут в мшистых болотах невидное глазу свое начало и питают великие русские реки.
Давненько существуют в обиходной речи подобные «нехорошие» слова, никак не стать им признанно литературными. И все потому, что сегодня литератур-ны другие:есть, кричать, жена. И они нормативными стали лишь после того, как появились: слева - высокие, прежде бывшие нормой, а ныне книжные, изысканные кушать, вопить, супруга; справа же - простонародные, грубые и в то же время образные жрать, орать, баба. Слева и справа пристраиваясь к привычным всем теперь есть, кричать, жена, они и делают их обычными, простыми, нейтральными в стиле, приемлемыми для всех. А поискать в истории, - найдутся суждения и о грубости слова есть, и о крикливости слова кричать, и о вульгарности многих других, какие не решишься тут даже изобразить... найдутся. Что касается тех, что справа в этом ряду, грубых, они сохраняют свой разговорный ранг лишь потому, что правее их нету пока слов. Они - сегодня граница допустимого, за которой уже идет вульгаризм.
В книге рассказано об истории русского языка: о судьбах отдельных слов и выражений, о развитии системы частей речи, синтаксической структуры предложения, звукового строя.
В четырех разделах книги (Язык – Ментальность – Культура – Ситуация) автор делится своими впечатлениями о нынешнем состоянии всех трех составляющих цивилизационного пространства, в границах которого протекает жизнь россиянина. На многих примерах показано направление в развитии литературного языка, традиционной русской духовности и русской культуры, которые пока еще не поддаются воздействию со стороны чужеродных влияний, несмотря на горячее желание многих разрушить и обесценить их. Книга предназначена для широкого круга читателей, которых волнует судьба родного слова.
Книга представляет собой фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. В ней показаны глубинные изменения языка как выражения чувства, мысли и воли русского человека; исследованы различные аспекты русской ментальности (в заключительных главах — в сравнении с ментальностью английской, немецкой, французской и др.), основанные на основе русских классических текстов (в том числе философского содержания).В. В. Колесов — профессор, доктор филологических наук, четверть века проработавший заведующим кафедрой русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор многих фундаментальных работ (среди последних пятитомник «Древняя Русь: наследие в слове»; «Философия русского слова», «Язык и ментальность» и другие).Выход книги приурочен к 2007 году, который объявлен Годом русского языка.
В четвертой книге серии «Древняя Русь» автор показывает последовательное мужание мысли в русском слове — в единстве чувства и воли. Становление древнерусской ментальности показано через основные категории знания и сознания в постоянном совершенствовании форм познания. Концы и начала, причины и цели, пространство и время, качество и количество и другие рассмотрены на обширном древнерусском материале с целью «изнутри» протекавших событий показать тот тяжкий путь, которым прошли наши предки к становлению современной ментальности в ее познавательных аспектах.
Шестнадцатый выпуск из научной серии «Концептуальные исследования» представляет собой учебное пособие, разработанное по курсам для магистрантов «Языковые основы русской ментальности» и «Русский язык в концептуальном осмыслении». В его состав входят: теоретические главы, вопросы для обсуждения, темы рефератов, практические задания, списки литературы по темам. Пособие предназначено для магистрантов филологических факультетов вузов, обучающихся по направлению 031000.68 «Филология», а также для студентов, аспирантов, преподавателей.
В популярной форме через историю древнерусских слов, отражавших литературные и исторические образы, бытовые понятия, автор излагает представления восточных славян эпохи Древней Руси (X—XIV вв.) в их развитии: об окружающем мире и человеке, о семье и племени, о власти и законе, о жизни и свободе, о доме и земле. Семантическое движение социальных и этических терминов прослеживается от понятий первобытно-общинного строя (этимологические реконструкции) до времени сложения первых феодальных государств в обстановке столкновения языческой и христианской культур.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пушкин и английский язык - маленькие открытия переводчика.
Задача этой книги — показать, что русская герменевтика, которую для автора образуют «металингвистика» Михаила Бахтина и «транс-семантика» Владимира Топорова, возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Вся книга состоит из примечаний разных порядков к пяти ответам на вопрос, что значит слово сказал одной сказки. Сквозная тема книги — иное, инакость по данным русского языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы. Толкуя слово, мы говорим, что оно значит, а значимо иное, особенное, исключительное; слово «думать» значит прежде всего «говорить с самим собою», а «я сам» — иной по отношению к другим для меня людям; но дурак тоже образцовый иной; сверхполное число, следующее за круглым, — число иного, остров его место, красный его цвет.
Задача этой книжки — показать на избранных примерах, что русская герменевтика возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Сквозная тема составивших книжку статей — иное, инакость по данным русского языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы.
Сосуществование в Вильно (Вильнюсе) на протяжении веков нескольких культур сделало этот город ярко индивидуальным, своеобразным феноменом. Это разнообразие уходит корнями в историческое прошлое, к Великому Княжеству Литовскому, столицей которого этот город являлся.Книга посвящена воплощению образа Вильно в литературах (в поэзии прежде всего) трех основных его культурных традиций: польской, еврейской, литовской XIX–XX вв. Значительная часть литературного материала представлена на русском языке впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.