Гордость и Предубеждение - [16]

Затем внимание ее опять переключилось на окружающую их природу. Красота Хэтфилдпарка поражала. Она была всеобъемлющей, всепоглощающей. В это место невозможно было не влюбиться. Впереди заблестело озеро. Его гладь слабо сверкала в редких лучах прятавшегося за тучами солнца. Энн и не заметила, как небо заволокло тучами. Вдалеке раздался глухой раскат грома.

– Я часто купаюсь здесь, – сказала Доминик, когда они подошли ближе.

Ни одна из женщин не обращала внимание на надвигающийся дождь.

– Также ранней осенью, когда вода становится особенно прозрачной, - продолжала Доминик.

Энн смотрела впереди себя, но она заметила, как хозяйка отвернулась. Энн поняла, что Доминик испытывает неловкость.

– Оно прекрасно, – сказала Энн, перенося и вторую свою руку на локоть Доминик. Она так хотела поддержать ее.

Энн повернулась к де Бург всем телом, всматриваясь в ее профиль. Никогда Энн не видела де Бург такой беззащитной. Крупные капли дождя упали на темные прямые волосы женщины, оставляя длинные влажные бороздки. Доминик повернула голову к Энн. Их взгляды встретились. Дождь становился сильнее, раскаты грома чаще. Капли падали на пиджак Энн, оставляя темные пятна на темной же ткани. Пятна стремительно росли в размерах. Доминик уронила на них взгляд. Затем она вложила правую руку Энн в свою левую и, разворачиваясь в сторону замка, бросила:

– Бежим!

Энн с Доминик вбежали в замок через северное крыло. Оказавшись в помещении, они остановились, чтобы перевести дух. Энн была готова к тому, что жилище Доминик покажется ей необыкновенным. И она оказалась права. Стоя посреди огромного зала, сложно было чувствовать себя иначе, нежели маленькой восторженной девочкой, внезапно попавшей в сказку о прекрасном принце. Энн любовалась высокими лепными сводами. У нее вполне могла закружиться голова от увиденного, если бы присутствие Доминик и неотступное ощущение, что та следит за каждым ее движением, не значили бы для Энн больше.

– Лиз! – вдруг воскликнула девушка, вспомнив о сестре.

Доминик кивнула и направилась к двери в противоположном конце зала.

– Я провожу тебя, – сказала она.

Энн похолодела. Продолжения не будет. Сейчас де Бург поможет ей найти сестру, проводит их до автомобиля, и все. Они никогда больше не увидятся. Энн поняла, что за те несколько минут, что они общались в саду, маленькая несмелая надежда успела зародиться в ее сердце. Надежда на то, что Доминик сохранила к ней чувства. Ведь женщина была такой открытой и внимательной.

Но теперь, следуя за де Бург по длинным, поражающим роскошью своего убранства залам с фамильными портретами на стенах, теперь, не имея сил оторвать взгляд от прямой спины де Бург, обтянутой влажной тканью промокшей от дождя рубашки, Энн отчетливо видела всю призрачность и несбыточность своих надежд. Девушка удивилась тому, что успела привыкнуть к присутствию Доминик за такое ничтожно малое время. За несколько взглядов. За пару прикосновений.

Поэтому когда они оказались в следующем зале, где Лиз с друзьями уже ждала ее, Энн не сразу вернулась к реальности, желая побыть в том, сказочном еще мгновении. Поэтому же до нее не сразу дошел смысл произнесенных де Бург слов. Она только увидела огромные удивленные глаза своей сестры и услышала ее вопрос:

– А где Доминик? – спрашивала Лиз заговорческим тоном, косо поглядывая на де Бург.

– Вот, – ответила Энн, кивая на нее же. Холодные капли скатились ей за шиворот, но она не чувствовала их.

– Где настоящая де Бург? – поправилась Лиз, и добавила шепотом, наклонившись к уху Энн. – Эта приглашает нас на обед.

Энн в этот момент рассеянно смотрела на Доминик. Та в ожидании стояла рядом, сложив по обыкновению руки за спиной, с самым спокойным выражением лица наблюдая за сестрами. Доминик с Энн встретились взглядами. Волосы де Бург влажным черным потоком лежали на одном плече. Доминик улыбнулась глазами.

– Извини, я прослушала, что ты говорила, – призналась, наконец, Энн, понимая, что в голове абсолютная пустота.

– Я попросила тебя и твоих друзей присоединиться к нам с братом за обедом. Я бы очень хотела тебя с ним познакомить, – ответила Доминик, не двигаясь с места. – И еще я должна предложить тебе сухую одежду.

Наконец, Энн все поняла. Им не надо пока уезжать. Это было самое главное.

Когда Энн вошла в огромную светлую гостиную после переодевания, все сидели за столом. Лиз со своими друзьями, которых было трое, Доминик в сухой рубашке и юноша с красивыми серыми глазами, своей наивностью напомнивший Энн Джереми. Эти глаза удивленно и радостно взирали на Энн. Она невольно улыбнулась ему.

– Мисс Энн Мидлтон, – раздался рядом с ней голос дворецкого, которой и проводил ее сюда из той комнаты, где Энн переодевалась.

Девушка вздрогнула от неожиданности, но не подпрыгнула.

– Мистер Киссингер просил начинать без него, – невозмутимо продолжал дворецкий, глядя куда-то поверх головы Доминик, – а мистер Тейлор просил передать, что уехал в город и вернется к ужину.

«Киссингер!» – молнией пронеслось в голове Энн. На вторую фамилию девушка совсем не обратила внимания, слишком увлеченная возможностью увидеть Джереми.