Гордость и целомудрие - [81]

— И Британия тоже пытается использовать ваше племя — но для своих целей? — высказала вслух свою догадку Джосс. Почему-то ей показалось, что Алекса раздражает ее английское подданство, хотя он никогда об этом не говорил.

— Ты, как всегда, чрезвычайно догадлива, Джосс, — грубовато похвалил ее Блэкторн. — Дядя Куинт узнал от своих агентов в Виргинии, что какой-то изменник-американец собирается на встречу с Красными Дубинками. Он везет им оружие. И мы должны остановить его, пока не поздно.

— Это очень опасно? Алекс пожал плечами:

— Красные Дубинки — это те же мускоги, только самые дикие и кровожадные. Они мечтают выгнать с этой земли не только всех белых, но и полукровок, избравших образ жизни белых людей. Однако мой отец пользуется большим влиянием среди их вождей и старейшин. Многие из них скорее прислушаются к нему, чем к Текумсе.

Небрежно играя выпуклыми мускулами под гладкой бронзовой кожей, он сладко потянулся всем телом. Джосс смотрела на него — и не могла оторваться, хотя понимала, что ведет себя неприлично. Он отвернулся, собираясь расстегнуть брюки, и заметил:

— Джосс, если ты намерена и дальше блюсти девичью честь, я бы предложил тебе, как послушной девочке, сейчас же потушить свечи и лечь в кроватку. Мне завтра вставать на рассвете, а час уже поздний.

Она покраснела до корней волос, слишком хорошо помня о его привычке спать голым.

— Давай я закутаюсь в одну простыню, а тебе оставлю вторую, чтобы наши… э-э… тела ненароком не соприкоснулись. — И она поспешно разворошила постель.

— Моя изобретательная Джосс! Всегда найдет выход из положения! — Алекс даже рассмеялся, несмотря на снедавшее его тупое отчаяние.

Эта ночь превратилась для обоих в настоящую пытку. Они лежали, таращась в темноту, не смея лишний раз шелохнуться. Каждый на свой лад опасался, что любое неосторожное движение, даже вздох, может стать тем спусковым крючком, что разрушит с таким трудом обретенную выдержку. Джосс затаилась, и Алекс, несмотря на свои внушительные размеры, ни разу не пересек невидимую черту, разделившую кровать на две половины.

Верный своему слову, он вскочил с первыми лучами зари и быстро собрался в путь. Уже на пороге его задержал робкий шепот Джосс:

— Алекс, когда ты вернешься?

— Я и сам не знаю. Стойбища все время кочуют, и нам придется обшарить все речки и ручьи от Джорджии до берегов океана. Недаром белые назвали наш союз племен крик[6]. Поход может растянуться на месяцы.

— Ох, как долго!.. — вырвалось у нее. Теперь к духовному одиночеству прибавится еще и эта разлука. «Белые назвали наш союз племен крик». Он — один из членов этого союза, а она… кто же тогда она? Жена Алекса или одинокая англичанка, никому не нужная в чужой стране? — Я буду скучать без тебя, Алекс!

Ее голос так дрогнул, что Алексу ужасно захотелось прижать Джосс к сердцу и запечатлеть на ее лбу горячий братский поцелуй. Он неоднократно так делал когда-то, но с некоторых пор это стало казаться недопустимой фамильярностью. И Алекс сдавленным голосом сказал:

— Я тоже буду скучать, Джосс.

С этими словами он ушел. Она села, прижала к себе Пока и дала волю давно просившимся наружу слезам.

Когда Джосс привела себя в порядок и спустилась к завтраку, Барбара успела наскоро просмотреть все письма, скопившиеся за то время, когда она отсутствовала, и даже ту пачку, что доставил на днях Гроза Вепрей из Коуэты, стойбища ее свекрови. Достаточно было одного взгляда на Джосс, чтобы заметить ее подавленное состояние и красные от слез глаза. Черт побери, ну когда ее сын наконец образумится?

— Садись, и я прикажу подавать завтрак. У тебя такой вид, что чашка крепкого кофе будет очень кстати.

Дождавшись, пока слуга принес кофе и они остались вдвоем, Барбара сказала:

— Позволю себе предположить, что у тебя выдалась такая же бессонная ночь, как и у меня. Только моя бессонница объясняется более приятной причиной.

Временами бесцеремонность ее свекрови могла посрамить даже самую грубую американку. Джосс почувствовала, что краснеет.

— Сегодня ночью Алекс хотел меня не больше, чем на корабле. Барбара, мне надоело упорствовать в этой бесполезной затее. Я ему не нужна.

— Вздор! — решительно отмахнулась свекровь. — Он хочет тебя больше всего на свете. Как по-твоему, отчего еще он превратился в полного олуха с того самого дня, как мы покинули Лондон?

— Уж не оттого ли, что ему осточертела возня с капризной занудой, которую он по ошибке назвал своей женой? — с горечью отвечала Джосс.

— Честное слово, вы два сапога пара! — взорвалась Барбара. — Ну как можно быть такой слепой?

— Какая разница, слепая я или нет? Он уехал на долгие месяцы, так что разглядывать теперь некого!

— Ты можешь встретить его через три-четыре недели, если не раньше!

У Джосс так дрогнула рука, что кофе пролился на скатерть. Она осторожно опустила чашку и переспросила:

— Что вы сказали?

Судя по знакомому блеску в глазах, ее свекровь уже успела придумать очередной коварный план. Она взглядом указала Джосс на письмо, лежавшее на столе, и пояснила:

— Это от моей свекрови.

— От его бабушки Чарити? От индейской леди?

— Да. Она чудесная женщина. Ты полюбишь ее с первой же встречи.