Гордость - [5]

– Есть, – в унисон ответили они, явно благодарные за полученные задания. Едва оба одетых в красную форму охранника покинули помещение, Маккой снова вернулся к Сареку.

– Спок, мне нужно немного света. Здесь становится темновато.

– Все электричество отключено.

– Ну, поищи какие-нибудь свечки или фонарик на батарейках, – Маккой взглянул на камин, и его лицо просветлело. – Может быть, нам удастся развести огонь. Со всем этим дымом от пожаров еще чуть-чуть точно уж не привлечет никакого внимания. Видит Бог, здесь довольно-таки холодно, а огонь даст нам и свет и тепло. Одним выстрелом убьем двух зайцев.

– У нас есть однодневные пайки в сумках со снаряжением, доктор. – неодобрительно произнес Спок. – Нет необходимости охотиться на дичь ради пропитания.

Маккой закатил глаза, но от комментариев воздержался.

Спок возвратился четверть часа спустя, с охапкой дров в руках. Он также раздобыл несколько свечей и, подойдя к окну, опустил шторы, чтобы свет не выдавал их присутствия.

Взяв найденный на каминной полке коробок спичек, Спок зажег свечи и расставил их так, чтобы они давали Маккою наилучшее освещение. Затем он шалашиком сложил дрова и с помощью клочка бумаги разжег огонь – так, как много лет назад научил его отец.

– Замечательно! – одобрил Маккой, как только занялось устойчивое пламя. – Знаешь, мне больно это признавать, но порой тебя очень удобно иметь под рукой.

Спок кивнул, присаживаясь рядом с отцом.

– Я могу сказать о вас то же самое, доктор. Совершенно очевидно, что Сарек спит теперь более спокойно.

Маккой даже не поднял глаз, сосредоточившись на медицинских показаниях трикодера.

– Этот анальгетик, который я ему дал, вырубит и лошадь. – Врач усмехнулся. – Идеален для вулканцев. Обязательно дам тебе попробовать, когда в следующий раз загремишь в медотсек.

– Тогда я приму все меры предосторожности, чтобы сохранять отличное здоровье, – непроизвольно ответил Спок.

Он поднес одну руку к виску своего отца, как будто собираясь смахнуть пятнышко сажи, однако длинные пальцы только на секунду прикоснулись к знакомому облику, а затем упали прочь.

– Все в порядке? – спросил Маккой, не отрывая глаз от показаний трикодера.

– Он без сознания, но не думаю, что его состояние ухудшилось, – ответил Спок. Он распознал притворное невежество в проницательном вопросе Маккоя, однако понимал, что для доктора это не более чем очередная ироничная насмешка над его буквальным восприятием земного сленга.

– Плату за консультацию поделим пополам, – безмятежно сообщил Маккой.

***

– Развернитесь, мистер Зулу, – приказал Кирк, едва они покинули пределы солнечной системы. – Наша тень все еще с нами?

– Клингонский корабль идет следом, – ответил Зулу. – но они не пытаются перехватить нас.

– Интересно почему, – задумчиво пробормотал Кирк, поднявшись со своего места, едва клингонское судно появилось на экране. На мгновение он уставился на главный экран, затем покачал головой. – Мне это не нравится. Такое чувство, что…

– Капитан! – крик Фэлона озвучил появление еще двух клингонских звездолетов.

– Черт, уходим!

Раньше чем Зулу успел ответить, трио вражеских кораблей сомкнулось в позиции "волчья стая".

***

– Проклятье! – глаза Маккоя расширились от злости и потрясения, он уставился на трикодер. – Сердечный приступ! – крикнул он, одновременно пытаясь найти в своей аптечке гипоспрей. – Черт побери! Помоги же!

Спок придвинулся к отцу, и начал делать равномерные нажатия на грудь, автоматически расположив руки в соответствии с вулканской физиологией. Маккой сделал своему пациенту инъекцию, затем на секунду остановился, зажав сканер в руке и с надеждой ожидая ответа. Отшвырнув сканер прочь с безнадежным рыком, он перезарядил шприц и сделал еще одну инъекцию, затем еще одну. Спок продолжал быстро считать вслух нажатия; его спокойный, бесстрастный голос подчеркивал маловразумительные мольбы и проклятия Маккоя.

– Давай же, Сарек! – взмолился Маккой. – Помоги мне!

Он сделал еще несколько инъекций, и в конце концов подобрал сканер. Пронзительный, вибрирующий звук зазвенел у Спока в ушах.

Спок остановился, совершенно уверенный, что Маккой сейчас скажет ему, что все кончено. Когда же он обернулся, чтобы взглянуть на врача, то увидел то, что можно описать только как бешеную ярость.

– Будь ты проклят! Не останавливайся! – рявкнул Маккой, снова заряжая свой инъектор. – Ему нужен еще триокс… затем новая доза кордразина.

Спок возобновил нажатия, полностью погрузившись в бездумный монотонный счет вслух. Он пристально смотрел на лицо своего отца. Строгий профиль пробуждал в памяти мысли не о восемнадцатилетнем молчании, а воспоминания об отце, который заботился о своем сыне так, как умел – по-вулкански.

Голос отца наполнил его разум. Он вспомнил, как ребенком сидел у него на коленях, упражняясь на компьютере в отцовском рабочем кабинете; долгие пешие прогулки по Л-Лангонским предгорьям; как слушал нежные напевы вулканской лиры, которые были вполне достойной заменой отца маминым сказкам на ночь.

Спок вспомнил об отцовском облачении для медитаций. Однажды, когда Сарек отбыл куда-то с группой дипломатов, он обнаружил что его мать сидит на полу в кабинете, вцепившись в эту ткань, и плачет. Спок тогда был еще совсем малышом, он взобрался к ней на колени и обнял руками за шею. Он вспомнил запах ткани, пряный аромат травяного мыла Сарека, прохладу шелка на своей щеке…