Гордая и непреклонная - [105]

– Если ты когда-нибудь любил меня, Брэдфорд, если у тебя остались ко мне хоть какие-нибудь чувства, я умоляю тебя явиться сегодня в суд и выступить в защиту нашего сына.

Глава 24

Элис прибыла в здание суда всего за несколько секунд до начала заседания. Лукас уже сидел за длинным дубовым столом, Грейсон и все остальные члены семейства Хоторн расположились, как обычно, в первом ряду. Лукас о чем-то совещался с Грейсоном и Мэтью, а Софи и Финни вели между собой тихую грустную беседу.

Как только Элис вошла, Лукас тут же обернулся в ее сторону, словно почувствовав, что она здесь. В глазах его отражались страсть и другое, более глубокое чувство. Поднявшись с места, он посмотрел на нее так, словно готов был у всех на глазах прикоснуться к ней. В зале суда появился ее отец. Не сказав никому ни слова, он протиснулся сквозь низкие ворота, отделявшие места для публики от столов юристов, и уселся в кресло обвинителя. Всем сразу стало ясно, что окружной прокурор взял ведение дела на себя. Их догадка подтвердилась, когда Кларк так и не появился в зале. У Элис все оборвалось внутри, когда Уокер Кендалл пригладил пальцами свои пышные усы – верный признак того, что он готовился к битве.

– Проклятие! – пробормотал за ее спиной Грейсон. Лукас только украдкой пожал под столом ее руку.

– Ты превосходный адвокат. Не давай отцу сбить тебя с толку.

Тяжело опустившись на скамью, Элис не сразу заметила папку, специально положенную на стол так, чтобы привлечь ее внимание. Едва она открыла ее и убедилась в том, что перед ней полицейский протокол, содержащий в себе обстоятельства последнего убийства, пристав объявил о появлении судьи, и ей пришлось закрыть папку и встать.

Судья Парке сел и, откашлявшись, обвел взглядом публику в зале.

– Сегодня утром меня официально известили о том, что Кларк Киттридж отстранен от ведения дела и его место займет окружной прокурор Содружества. Хотя я могу понять, почему Киттриджа отстранили после того представления, которое он устроил здесь вчера, к несчастью, в данном случае должен заметить, что мне это совсем не по вкусу.

Таким образом, мы оказываемся в положении, когда отец выступает в суде против родной дочери.

– Ваша честь, – вставил Уокер, поднявшись с места. – Лишь очень немногим людям такое могло бы сойти с рук.

– Уокер, – перебил его судья, – я понимаю, почему вы не хотите, чтобы этот человек продолжал вести дело после того, что он наговорил тут о вашей дочери…

– Семейные узы не имеют никакого отношения к процессу, ваша честь. Я уверен, суд уже обратил внимание на то, что еще несколько месяцев назад обвинение предоставило подсудимому документы, в которых раскрывалось мое родство с выбранным им адвокатом, и он дал свое письменное согласие.

– Да, я знаком с этими документами, – проворчал судья. – Кроме того, я отдаю себе отчет в том, что их наличие не оставляет мне никакого иного выбора, кроме как продолжать заседание с вами в качестве главного обвинителя.

Элис сидела неподвижно, крепко сжав пальцами перо. Она легко могла увидеть за случившимся махинации своего отца. Неужели все это было предрешено им с самого начала? В любом случае невозможно было отрицать, что теперь они с отцом открыто противостояли друг другу. Она могла только молить Бога, чтобы Эммелин уговорила Брэдфорда явиться в суд. Несмотря на то что ей удалось дискредитировать Тони Грин, а затем представить присяжным целый ряд свидетелей, давших показания о моральном облике подсудимого, оставался еще вопрос об отце, отказавшемся выступить в защиту сына. И разумеется, тот перстень с соловьем.

Сегодня Элис намеревалась пойти ва-банк и заявить суду, что таких перстней существовало множество. Наверняка Брэдфорд Хоторн тоже владел одним из них. Если бы только она могла вызвать его на место свидетеля, чтобы это доказать!

Не прошло и нескольких мгновений, как ее желание исполнилось. Двери с шумом распахнулись, и в зал ворвался Брэдфорд Хоторн. От облегчения, и радости Элис чуть не разрыдалась. Однако, когда она перевела взгляд на Лукаса, тот выглядел мрачным и подавленным, в глазах его присутствовала какая-то странная тоска.

«Что могло произойти между отцом и сыном?» – уже в который раз спрашивала себя Элис. Наверняка дело тут было не только в образе жизни Лукаса. Впрочем, сейчас ее занимал исключительно перстень. Ей еще нужно будет подвести этого человека к признанию. Сердце ее трепетало от возбуждения, словно у воина, готовившегося к решающему сражению.

– Брэдфорд! – прикрикнул судья Парке, что было силы стукнув молотком. – Разве так входят в зал суда?

– Я пришел сюда, чтобы выступить в качестве свидетеля! Мне до смерти надоели досужие сплетни, которые распространяют обо мне все, кому не лень. Я здесь для того, чтобы раз и навсегда внести в это дело ясность!

Уокер сидел, внимательно наблюдая за всем происходящим глазами профессионала и прислушиваясь к каждому слову.

– Вас нет в списке свидетелей, Брэдфорд, – произнес судья Парке, давний друг семейства Хоторн.

– А меня это не волнует. Я имею право выступить в суде!

– Кто-то должен был вас вызвать, однако, насколько мне известно, до сих пор никто этого не сделал. – Судья обернулся к Элис: – Вы хотите, чтобы он выступил в качестве свидетеля?