Гордая и непреклонная - [100]

И затем, направляемая его рукой, она оказалась поверх него. Его ноги с томительной неторопливостью обхватили ее бедра, терзая их до тех пор, пока ее голова не запрокинулась назад и последние остатки разума не покинули ее. Она жаждала вновь испытать то блаженство, которое он уже дал ей однажды, но на сей раз она ожидала большего, увлекаемая вперед таинственной неуправляемой силой. Инстинктивно она понимала, что хотела чувствовать его глубоко внутри себя. Его плоть пронзила ее, и тогда, горя нетерпением, она начала двигаться без его указаний. У него захватило дух, когда она попыталась соскользнуть чуть ниже, чтобы взять от него больше.

– Боже, – донесся до нее его сдавленный шепот.

Она снова продолжила свои попытки, однако, несмотря на все усилия, ей так и не удалось продвинуться дальше. Тогда, испустив глубокий вздох, он обхватил Элис рукой за бедра и слегка отстранил, так что их тела почти разделились. Но в следующее мгновение он опять привлек ее к себе, потом еще и еще, пока она не начала снова двигаться самостоятельно то вверх, то вниз.

Элис взглянула в лицо этому человеку, чьи зубы были стиснуты, а тело от напряжения словно превратилось в камень. И тогда, не в силах удержаться, она наклонилась к нему поближе, коснувшись поцелуем его губ. Ее выбившиеся из прически волосы окутали его плечи, и на один бесконечно долгий миг он сжал ее в объятиях, после чего без всякого предупреждения перевернул на спину, уложив на постель, озаренную лучами лунного света. Приподнявшись на локтях, он обхватил руками ее лицо, и их взгляды встретились.

– Я собираюсь доказать тебе свою любовь, Элис. Она ничего не ответила, да и не могла ответить.

– Скажи мне, что ты сама этого хочешь. О да, она хотела этого! Отчаянно хотела!

– Да, я этого хочу, – прошептала она.

Не сводя с нее глаз, он расположился между ее коленями почти в благоговейной позе, постепенно опускаясь все ниже и ниже до тех пор, пока кончик его раздавшейся плоти не коснулся ее лона. На сей раз у нее не возникало даже мысли о том, что он был слишком крупным для нее. Она просто желала его всем своим существом. Их тела слились в старой, как мир, ласке, глаза были прикованы друг к другу.

– В первый раз обычно бывает больно, – произнес он, словно не замечая, что мускулы, под его кожей разрываются от натуги, – но потом не останется ничего, кроме удовольствия.

В ответ она зашевелилась под ним, прерывисто дыша, охваченная такой страстной тоской, что у нее уже не хватало сил ждать. И тогда он проник в нее, выкрикнув ее имя. Она почувствовала, как под его жестким напором ее девственность не устояла. Он тоже заметил это и замер на миг, чтобы дать ее телу время приспособиться к своему, после чего начал медленно, мягко, осторожно двигаться внутри ее. «Даже слишком осторожно», – промелькнуло где-то в глубине ее сознания.

Издав возглас разочарования, она приподнялась ему навстречу, и он рассмеялся почтительно, отвечая на каждый ее выпад до тех пор, пока оба они не были охвачены единым порывом. Утомленная, запыхавшаяся, она вцепилась в его плечи, и тут наконец, по телу ее пробежала судорога, все ее чувства разом ожили и пришли в движение, и она ощутила сильнейшую дрожь, потрясшую все его существо. Он выкрикнул ее имя, крепко прижав к своему сердцу и спрятав лицо в ее волосах.

В течение довольно долгого времени они оставались неподвижными, и его тяжесть почему-то приносила ей успокоение. Затем он перевернулся на бок, вынудив ее последовать его примеру. Элис могла слышать стук его сердца – частый и сильный. Они лежали в объятиях друг друга, окруженные тишиной. И когда Элис, взволнованная больше, чем она могла выразить словами, начала погружаться в сон, она поняла, что не сможет жить без этого человека. Она готова была бороться за него до конца – за его свободу, за его любовь. Она сделает все от нее зависящее, чтобы Лукас Хоторн вышел из зала суда оправданным.

Глава 23

На следующий день в шесть часов утра, прежде чем солнце показалось над горизонтом, Элис попыталась незаметно пробраться в обход родительского дома к своему флигелю. Она постаралась по мере сил привести себя в порядок перед тем, как покинуть «Найтингейл-Гейт», однако она никогда не любила рано вставать. Одно воспоминание о том, как она проснулась в комнате Лукаса, заставило ее глухо застонать.

Элис потянулась на постели, удивленная тем, что перина вдруг оказалась такой широкой, а простыни – такими мягкими. Ее собственная кровать была узкой и застелена простым бельем из муслина. Ее мозг напряженно работал, пытаясь разобраться в случившемся, и тут она вспомнила. Она находилась не в своей постели.

Она тут же открыла глаза, окинув взглядом окружающую обстановку. Множество окон, начищенный до блеска деревянный пол, роскошные ковры, массивная кровать с четырьмя высокими столбиками. И Лукас. Он стоял в дверном проеме – в черных брюках, но без рубашки, с чашкой кофе в руках.

– Я только что закончил готовить завтрак. Ты не проголодалась? – произнес он, сопровождая свои слова широкой чувственной улыбкой.

Какая-то часть ее существа хотела поскорее накрыться одеялом с головой. Сколько раз Макс говорил ей о том, что она способна перепугать своим видом даже лягушек в пруду, когда поднимается с постели по утрам. Спутанные волосы, лицо с вмятинами от подушек. И вряд ли этим утром она выглядит лучше.