Он лежал, тяжело дыша, неловко растянувшись на скале и глядя вниз. Перед ним открывалась величественная картина, но не она заставляла его молчать, не давала размышлять, как будто время остановилось, как будто прекратилось движение планет. Он чувствовал себя памятником, окаменевшим и неразумным. Он жадно впитывал вечность.
Почему этого не смог понять погибший человеческий род? Нужно было просто существовать, а не пытаться постоянно доказывать, что ты существуешь, когда это и так очевидно.
Он подумал, что это очевидно для него, потому что он взобрался на эту гору. Это знание было дано ему в награду. Он не приобрел способности мыслить яснее, видения, объясняющего секрет Вселенной или какого-то наития. Он сам, своими действиями, дал себе безжизненный мир, бесконечное спокойствие существования.
Его покой нарушил резкий разочарованный голос Нильссона.
- Я мог бы поклясться, что она полезет сюда. Может, быть, она была здесь. Может быть, мы опоздали, и она уже спустилась обратно?
- Халльнер вспомнил о пятне, увиденном им на леднике. Теперь он знал, что это было.
- Я видел что-то там, на гребне, - сказал он. - На леднике. По-моему, это была человеческая фигура.
- Что? Почему ты не сказал мне?
- Не знаю.
- Она была жива? Подумай, как это важно, - если она жива, мы сможем снова возродить человечество. Что с тобой, Халльнер? Ты что, головой ударился или еще чем-нибудь? Она была жива?
- Может быть, я не знаю.
- Ты не... - все еще не веря, зарычал Нильссон и начал карабкаться обратно вниз.
- Бессердечный выродок! А вдруг она разбилась, покалечилась!
Халльнер смотрел, как спускался Нильссон. Он очень торопился, бранясь и спотыкаясь, иногда падая. Халльнер видел, как он сорвал с плеч рюкзак и отбросил его в сторону, как споткнулся и чуть не упал.
Халльнер подумал равнодушно, что, если Нильссон будет так неаккуратно спускаться, он точно разобьется.
Потом его взгляд вернулся к дальним озерам и деревьям внизу.
Он лежал на вершине горы, разделяя ее существование. Он лежал неподвижно, даже не моргая, и впитывал открывшийся ему вид. Ему казалось, что он - часть камня, часть самой горы.
Через некоторое время раздался пронзительный, полный боли крик и замер в тишине. Но Халльнер не слышал его.
