В ответ Криста неуверенно улыбнулась.
Двое когда-то любившие друг друга самой безнадежной любовью в мире — Криста и Линде-Лу — несколько секунд не отрываясь разглядывали друг на друга. Она постарела, сейчас ей пятьдесят, а он… он остался таким же молодым, наивным и благородным, как и более тридцати лет тому назад.
И все же Криста все еще чувствовала, как вибрируют струны между ними. Не безрассудно, не чувственно, а с абсолютным пониманием и теплотой. Она остро ощутила грусть и печаль.
— Мы идем с вами, — тихо сказала она.
На улице ощущалась сдержанная вибрация… напряжения? Удивления или страха? Нет, не страха. Только ожидания. Далекие сигналы продолжали звучать. Во вселенной царил тихий вечер.
Они ничего не видели, так как двор был покрыт плотной пеленой тумана. Им показалось, что туман окутал весь уезд.
Но это было не так.
Линде-Лу и Тарье ввели всю собравшуюся семью в туман, и они почувствовали ледяной холод. Молча следовали они за своими проводниками, хотя все для них было удивительным. Плотность тумана и холод, их шаги, звучавшие так глухо, что не порождали эха. Им было интересно, долго ли они должны идти.
Но ни Криста, ни Натаниель не спрашивали ни о чем. Они полагались на своих проводников.
«Мой сын, — думала Криста. — Мой любимый сын, именно тебе предстоит принять на себя удар в предстоящей неведомой борьбе».
Туву разбудил Ганд. В этот вечер она легла спать рано и проснулась оттого, что кто-то нежно погладил ее по щеке. Обычно так нежно и приятно ласкали ее мама и папа. Когда же она увидела, что это Ганд, то реакция ее была совсем иной, потому что свои чувства к нему она не могла контролировать.
— Какого черта ты здесь делаешь? — фыркнула она, и щеки ее запылали. — Почему ты здесь, что случилось?
— Мы сегодня встречаемся, — ответил Ганд, и в его серьезных глазах заиграла улыбка. — Твое присутствие, как ты знаешь, очень важно.
Тува готова была тут же вскочить с постели и одеться, но спохватилась. В коротенькой ночной рубашке нельзя показываться на людях, особенно перед мужчиной и тем более перед Гандом, которого она боготворила.
— Ты мог бы, по меньшей мере… — раздраженно начала она, но замолчала, умерив свой пыл. В такой торжественный момент следует вести себя достойно. — А мои родители? Они будут с нами?
— Твой отец Рикард из рода Людей Льда уже готов и вместе с Трондом ожидает на улице. А твоя мать крепко спит. Я сделал так, чтобы она ничего не заметила до вашего возвращения домой. Я подожду тебя вместе с другими на улице. Одевайся спокойно. И оденься потеплее — мы будем отсутствовать всю ночь, а будет очень холодно.
Спросить о том, куда они пойдут, она не осмелилась.
Да это бы и не помогло. Трое детей Йонатана пытались выспросить у Странника, но он ничего не сказал.
— Уф, — произнесла Тува, выйдя на лестницу. — Какой туман! Видно, упал внезапно.
Она старалась не смотреть в сторону Ганда. Он был таким привлекательным, что у нее разрывалось сердце. А что она может предложить? Она, которая ни разу не сумела ответить ему разумно.
И сейчас, когда она должна любой ценой скрывать свою боль и тоску, показать ему, что она на самом деле чувствует, было бы неуместно.
Далеко на севере в Треннелаге проводить Мари и пятерых ее детей пришла Ингрид, рыжеволосая колдунья. Мари относилась к тем, кто спокойно может существовать в отрыве от своей родни. Она жила, посвятив себя обязанностям жены, матери и вполне довольствовалась этим. Каждодневная забота о детях, хлопоты по хозяйству — вот все, что ей было необходимо. Мари постоянно чего-то боялась. Она не часто упоминала о своем происхождении. Не то, чтобы она хотела вовсе забыть о роде Людей Льда. Просто распространяться о своих родственниках она не желала.
Ингрид не смогла объяснить Мари, что случилось. Она сказала ей лишь, что весь род Людей Льда сейчас должен собраться вместе, чтобы обсудить вопрос о борьбе с Тенгелем Злым.
Мари кусала губы. Ее дети уже достаточно повзрослели: Кристель восемнадцать, а младшему сыну четырнадцать. Ингрид заверила ее, что ничего плохого с детьми не случится, и Мари сдалась.
Она оказалась единственной среди родных, кто возражал против участия в этом деле. Дети же, наоборот, горели желанием быть со всеми. Они всегда с огромным интересом слушали рассказы своего деда Ветле о Людях Льда и гордились тем, что принадлежат к такому роду.
Одна лишь Кристель проявляла некоторое беспокойство. Конечно, все это интересно… Но она была внучкой Абеля Гарда, и, возможно, в душе ее еще сохранилась богобоязненность, воспитанная многими поколениями. Ей казалось, что разговоры о демонах, духах и Тенгеле Злом звучат не совсем умно. А как же Бог?
Кроме того, она была влюблена и боялась уезжать надолго. Вдруг потеряет любимого!
Никто не имел представления о том, что должно произойти.
Другой сестре уже стукнуло семнадцать, и она была такой же влюбчивой, как и ее мать, Мари, в молодости.
Непоследовательная Мари, некогда сетовавшая на недостаток фантазии Людей Льда за то, что в роду у них одни Мари и Марит, Мали и Малин, сама назвала свою вторую дочь Марианной. Очень оригинально!
Марианна с безмерным восхищением любовалась красивой колдуньей Ингрид, ее дикими вьющимися волосами. Почти как у Риты Хейворт. Ей хотелось причесаться так же. Если бы только иметь такие рыжие кудри, а не эти полублондинистые прямые и тонкие волосы…Марианна вздохнула.
