Гора Аналог - [12]

– Ну что ж, он прав. Сегодня же вечером начинаю складываться. Вас уже не двое. Нас теперь трое.

– Так ты воспринимаешь это всерьез?

– Это первая серьезная идея, с которой я сталкиваюсь за всю свою жизнь!

И сила закона хамелеонства оказалась так велика, что я снова стал считать затею отца Соголя и в самом деле совершенно разумной.

Глава вторая, ОНА ЖЕ ГЛАВА ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ

Презентация приглашенных. – Ораторский трюк. – Постановка задачи. – Недопустимые гипотезы. – До самого конца абсурдности. – Неевклидова навигация в тарелке. – Справочные астрономы. – Каким именно образом существует Гора Аналог, как если бы ее не существовало вовсе. – Некоторая ясность относительно подлинной истории волшебника Мерлина. – Привнесение метода в выдумку. – Солнечные врата. – Объяснение географической аномалии. – Середина земель. – Деликатный подсчет. – Спаситель миллиардеров. – Поэтичный изменник. – Дружелюбный изменник. – Восторженная изменница. – Философичный изменник. – Предосторожности.

НАСТАЛО воскресенье; в два часа пополудни я привел свою жену в «лабораторию» Пассажа Патриархов, а уже через полчаса для нас троих ничего невозможного просто не существовало.

ОТЕЦ СОГОЛЬ почти закончил свои таинственные расчеты, но решил отложить наше с ними знакомство до тех пор, пока не соберутся все приглашенные. А тем временем, в ожидании, мы решили описать друг другу тех, кого мы сюда вызвали.

С моей стороны это были:

ИВАН ЛАПС, от 35 до 40 лет, русский финского происхождения, выдающийся лингвист. Особенно выдающийся среди лингвистов, потому что способен выражать свои мысли (и устно, и письменно) просто, элегантно и правильно, и все это к тому же на трех или четырех разных языках. Автор «Языка языков» и «Сравнительной грамматики языков жестов». Невысокий бледный человечек с лысым яйцеобразным черепом, обрамленным черными волосами, с черными узкими раскосыми глазами, тонконосый, лицо гладко выбрито, рот немного печальный. Блестящий гляциолог, любит высокогорные стоянки.

АЛЬФОНС КАМАР, француз 50 лет, плодовитый и признанный поэт, бородатый, полногрудый, слегка (поверленовски) апатичный, что вполне искупается красивым и приятным голосом. Из-за печеночного заболевания долгие походы ему недоступны, и он утешается тем, что сочиняет красивые стихи про горы.

ЭМИЛЬ ГОРЖ, француз 25 лет, журналист; вкрадчивый, великосветский, без ума от музыки и хореографии, которых пишет блистательно. Виртуоз «отзыва каната», больше любит спуск, чем восхождение. Маленький, довольно странного сложения, худенький, но с пухлым лицом, полными губами и как бы почти без подбородка.

ДЖУДИТ ПАНКЕЙК, наконец; приятельница моей жены, американка лет тридцати, рисует высокогорные пейзажи. Впрочем, она единственная настоящая высокогорная пейзажистка из всех, кого я только знал. Она очень хорошо поняла, что вид с горных вершин не может восприниматься как натюрморт или обычный пейзаж. Ее полотна восхитительно передают круговую структуру пространства высокогорий. Она себя не считает «художницей». Рисует просто для того, чтобы «сохранить память» о восхождениях. Но делает это так творчески, так искусно, что на ее картинах создается искривленное пространство, потрясающим образом напоминающее те фрески, на которых религиозные художники былых времен пытались представить концентрические круги небесных миров.

Со стороны отца Соголя (описание его же) приглашены были:

АРТУР БИВЕР, от 45 до 50 лет, врач, яхтсмен, альпинист – стало быть, англичанин; знает латинские названия, нравы и особенности всех высокогорных животных и растений на земном шаре. Счастлив только на высоте не меньше 15 000 футов. Он запретил мне рассказывать о том, с помощью чего, на вершине какого пика Гималаев и сколько времени он пробыл, потому что, как он сказал, «будучи врачом, джентльменом и настоящим альпинистом, славы боится, как чумы». Довольно крупный, ширококостный, волосы серебристо-золотые, бледнее, чем его бронзово-загорелое лицо, брови – домиком, а губы изящно кривятся то в наивной, а то и в ироничной улыбке.

Два брата: ГАНС и КАРЛ – их фамилия не называлась ни разу, – примерно 25 и 28 – соответственно – лет, австрийцы, специалисты по акробатическим восхождениям. Оба – блондины, но один – скорее в овальном жанре, а другой – прямоугольный. Как-то по-интеллигентному мускулисты, со стальными пальцами и орлиными взорами. Ганс изучает математическую физику и астрономию. Карл в основном интересуется восточной метафизикой.

Артур Бивер, Ганс и Карл – эти трое были спутниками Соголя, о которых он мне рассказывал и которые вместе с ним составляли единую, нерасчленимую группу.

ЖЮЛИ БОНАСС, от 25 до 30 лет, бельгийка, актриса. С успехом выступала на сценах Парижа, Брюсселя и Женевы.

Была конфиденткой тьмы безликих юнцов, которых она приобщала к высшей духовности. Жюли говорила «обожаю Ибсена» и «обожаю эклеры в шоколаде» одинаково убежденно, да так, что у вас тут же слюнки текли. Она верила в существование «феи ледников» и зимой много каталась на лыжах там, где были подвесные канатные дороги.

БЕНИТО ЧИКОРИА, лет тридцати, парижский дамский портной. Невысокого роста кокетливый гегельянец. Хотя родом Бенито был из Италии, он принадлежал к той альпинистской школе, которую можно, не входя в детали, назвать «немецкой». Метод ее можно охарактеризовать так: атакуют самую неприступную сторону горы, идут через самые гнилые расщелины, там, где больше всего осыпей, и поднимаются прямо к вершине, не позволяя себе оглядываться по сторонам и искать более легкие подступы; в общем, многие гибнут, но в один или другой прекрасный день альпинистская связка родной страны все-таки завоевывает вершину.