Гонки на выживание - [137]

У нас есть около двух месяцев, чтобы это остановить. Я думаю, ты должна приехать».

Александра закрыла глаза, а когда вновь открыла их, они затуманились слезами, но возле плотно сжатых губ залегла решительная складка. Она поняла, что иного выхода у нее нет. Надо сказать правду, и помоги им всем бог.

Она дождалась позднего вечера, чтобы начать. Окна и шторы в ее кабинете были оставлены открытыми; мягкий теплый воздух и мирные ночные звуки нормандской деревни проникали в комнату, неся с собой успокоение. Весь Онфлер уже затих и погрузился в темноту.

«С чего мне начать? – думала Александра. – Когда все это началось?»

Она взяла перо и положила на подставку чистый лист бумаги.

«Моя дорогая доченька,

я не знаю, с чего начать. К этому решению меня привело отчаяние.

Многие художники довольствуются лишь своим искусством, картины и скульптуры составляют всю их жизнь, больше им ничего не нужно. Для твоей матери в течение многих лет это было не так. Любовь была нужна мне больше, чем искусство…»

Пальцы Александры задвигались быстрее.

Уведомленный телеграммой, Андреас встретил ее в аэропорту Кеннеди в обеденное время три дня спустя. Он выглядел гораздо старше, чем ей запомнилось, но, несмотря на бушующий в душе и подавляемый силой воли гнев, она вынуждена была признать, что он по-прежнему необычайно хорош собой.

– Что-то явно пошло тебе на пользу, – заметила Александра, стараясь сдержать бурно бьющееся сердце.

– Солнце, – пояснил он с приветливой улыбкой. – Ты тоже бальзам для усталых глаз.

– Спасибо.

Она огляделась кругом в поисках носильщика.

– Не беспокойся, – Андреас с легкостью подхватил ее вещи и направился к выходу, – мне надо тренировать мускулы. Я оставил машину у входа.

Пройдя впереди нее через автоматически открывающиеся двери, Андреас отпер багажник новенького, сверкающего лаком спортивного «Мерседеса».

– А где «Порше»? – спросила Александра. – Бобби от него в полном восторге.

– Я ей его одолжил на пару дней. – Андреас захлопнул крышку багажника и открыл для нее пассажирскую дверцу. – Не беспокойся, – добавил он, угадав ее мысли. – Бобби отлично водит.

– Где она?

Усаживаясь за руль, Андреас бросил на нее удивленный взгляд.

– Ты же меня просила не привозить ее в аэропорт.

– Я не об этом. Она у тебя дома?

– Она в Коннектикуте. Тренируется.

– Люсьен с ней? – невинно осведомилась Александра.

Андреас явно замешкался.

– Нет.

– Понятно.

– Ты в своей телеграмме ничего не объяснила, – принялся оправдываться он, – поэтому я сказал ей, что ты приедешь дня через три-четыре. К пятнице она вернется в город.

– Прекрасно.

– Мы могли бы ей позвонить, если хочешь. Сделать ей сюрприз. Она пулей прилетит, как только узнает, что ты здесь.

– Нет, я подожду до пятницы. – Александра не отрывала взгляда от скоростного шоссе и открывающейся по обе стороны от него панорамы. Трудно было поверить, что она не видела всего этого так долго. – Нам нужно кое-что обсудить до ее приезда.

– Я так и думал. – Андреас увеличил скорость и перевел машину в левый ряд. – Неужели ты не могла предупредить хоть немного раньше, Али? Завтра утром мне придется уехать из города. У меня назначена встреча, и я уже не могу ее отменить.

Она ничем не выдала своего раздражения.

– Когда ты вернешься?

– В четверг вечером.

– Не могли бы мы поговорить сегодня вечером?

– Могли бы, конечно, но я пригласил Дэна и Руди в ресторан на обед. Они оба хотят с тобой увидеться. – Он снова взглянул на нее. – Ты не против? К нам хочет присоединиться еще один твой старый друг: я рассказал Теодору Салко о твоем прилете.

– Очень мило с твоей стороны, – отозвалась Александра, искренне радуясь предстоящей встрече и в то же время спрашивая себя, не для того ли он устроил этот обед, чтобы как можно дольше оттянуть неприятный разговор. Может, догадался, что ей известно о его планах возвращения на автодром? А иначе почему он так нервничает?

– Мы еще успеем отменить обед, если хочешь.

– Конечно, нет.

– Надолго ты приехала? Надеюсь, это не летучий визит?

– У меня билет с открытой датой, – уклончиво ответила Александра.

Он улыбнулся, и эта мимолетная улыбка вызвала у нее дрожь. «Какая нелепость! – подумала она с досадой. – Я девять лет его не видела, я приехала сюда только из-за его предательства. Почему он все еще вызывает у меня это… это… притяжение, стоит мне только его увидеть? Почему я вся дрожу, как глупая школьница?»

Обед в тот вечер из приятной встречи превратился в пытку. Андреас усадил Александру между собой и Тео Салко, увы, сильно постаревшим. Семидесятипятилетний Руди, проведший почти пятьдесят лет в инвалидном кресле, мужественно перенес лишения, болезни, разочарования, выстоял под ударами судьбы и не покачнулся. В веселье и в гневе он по-прежнему напоминал неукротимого быка и не утратил своей способности усмирять Андреаса одним взглядом. А рядом с ним сидел Даниэль – тихий, молчаливый, мучающийся сознанием своего предательства и с опаской ожидающий наступления завтрашнего дня.

Где-то в середине вечера Андреас ошеломил Даниэля и Александру, объявив во всеуслышание, что ей следует выписаться из отеля и переехать в «Розовую шляпу».