Гонка - [30]

А точнее, пришлось признать Беллу, Гарри Фрост исчез.

Все больницы были предупреждены о возможности поступления раненого. Никто не отозвался. Возможно, сейчас Фрост умирал где-нибудь в канаве. Он мог прятаться где-нибудь на ферме на маршруте гонки. Или добрался до Бруклина, где за деньги гангстеры спрячут его и найдут медсестер и врачей, чтобы занялись его ранами. Он мог сбежать в сельскую местность округов Нассау и Саффолк. Или на север, на обширные малонаселенные охотничьи территории Лонг-Айленда, где владельцы огромных американских состояний охотятся с борзыми.

Белл позвонил в нью-йоркскую контору. Попросил прислать больше агентов с Манхэттена и из других мест, чтобы удвоить охрану железнодорожных станций, метро и пассажирских паромов. И разослал помощников детективов по больницам со строгим приказанием не ссориться, а просить о помощи. Сделав все, что мог, для охоты на Фроста, Белл оставил дюжину детективов с приказом не отходить от Джозефины, а сам на взятом напрокат «Пирсе» отправился в больницу Нассау в Миниоле, куда поместили Арчи.

В коридоре больницы у дверей операционной стояла в длинном плаще красавица Лилиан, девятнадцатилетняя жена Арчи; она приехала из Нью-Йорка. Ее поразительные светло-голубые глаза были сухими и внимательными, но лицо превратилось в маску ужаса.

Белл обнял ее. Он сам познакомил ее с Арчи, чувствуя, что эта единственная наследница овдовевшего железнодорожного магната принесет в жизнь его друга радость. Он оказался более чем прав. Эти двое обожали друг друга. Белл убедил ее сурового отца увидеть в Арчи того, кем тот был на самом деле, а не охотника за приданным. «Ты изменил мою жизнь», — сказал ему Арчи на свадьбе, где Белл был шафером. Как ни смешно, но за несколько лет до того Белл уже один раз изменил жизнь Арчи, уговорив его стать детективом Ван Дорна. Если бы он этого не сделал!

Поверх головы Лилиан он увидел, что из операционной вышел врач с серьезным лицом. Когда он увидел, что Белл обнимает Лилиан, его лицо отразило облегчение: возможно, то, что с ней друг, облегчит ему его задачу — сообщить, что ее муж умер.

— Здесь врач, — прошептал Белл.

Она повернулась к врачу.

— Говорите.

Врач медлил. Лилиан Осгуд Эббот стала для Исаака Белла младшей сестрой, которой у него никогда не было. Он забывал — она до того красива, что большинству мужчин при знакомстве трудно с ней разговаривать. Белл подумал, что в столь ужасных обстоятельствах врач не решается произнести слова, которые заставят ее плакать.

— Говорите, — повторила она и взяла врача за руку. Ее решительное прикосновение придало ему мужества.

— Простите, миссис Эббот. Пуля причинила большой ущерб. Она едва не задела сердце и сломала два ребра.

Белл почувствовал, как в его сердце разверзается бездна.

— Он умер?

— Нет!.. Пока нет.

— Положение безнадежное? — спросила Лилиан.

— Я хотел бы…

Белл почувствовал, что она оседает у него в руках, и поддержал ее.

Он спросил:

— Что еще можно сделать?

— Я… я ничего не могу.

— А кто может его спасти? — спросил Исаак Белл.

Врач глубоко вздохнул и посмотрел на него невидящим взглядом.

— Есть человек, который может рискнуть и оперировать. Хирург Нуланд-Новицки. В бурской войне он использовал новую методику лечения огнестрельных ран. К несчастью, доктор Нуланд-Новицки…

— Вызовите его! — воскликнула Лилиан.

— Его сейчас нет. Он читает лекции в Чикаго.

Исаак Белл и Лилиан Эббот, неожиданно исполняясь надежд, переглянулись.

Врач сказал:

— Даже если Нуланд-Новицки вовремя сядет на поезд «Твентис сенчури лимитед», ваш муж не проживет те восемнадцать часов, которые нужны, чтобы добраться сюда. Даже девятнадцать, чтобы доехать сюда из Нью-Йорка. Мы не можем перевезти его в Нью-Йорк.

— А сколько у него есть?

— В лучшем случае двенадцать-четырнадцать часов.

— Отведите нас к телефону, — попросил Белл.

Врач бегом провел их по гулким помещениям больницы на ее центральный коммутатор.

— Слава богу, отец дома, — сказала Лилиан. — Нью-Йорк, — обратилась она к оператору. — Мюррей-Хилл, четыре-четыре-четыре.

Была установлена связь с белым особняком Осгуда Хеннеси на Парк-авеню. Дворецкий позвал Хеннеси к телефону.

— Отец. Выслушай меня. В Арчи стреляли… Да, он тяжело ранен. В Чикаго есть хирург. Он нужен мне в течение двенадцати часов.

Врач покачал головой и сказал Беллу:

— «Твентис сенчури» и «Бродвей лимитед» идут восемнадцать часов. Какой поезд преодолеет расстояние от Чикаго до Нью-Йорка быстрей этих экспрессов?

Исаак Белл позволил себе обнадеживающе улыбнуться.

— Поезд, дорогу которому расчистит железнодорожный барон, любящий свою дочь.

— Враги комиссара Бейкера зовут его легковесом, — проворчал Осгуд Хеннеси, имея в виду недавно назначенного комиссара нью-йоркской полиции. — А я называю его чертовски хорошим парнем.

Шесть машин дорожной полиции и мотоцикл, который отдел полиции опробовал, готовясь создать специальный подвижной отряд, ждали у Центрального вокзала, чтобы как можно быстрее проводить лимузин Осгуда через Манхэттенский мост, Бруклин и округ Нассау. На улицах было темно, рассвет еще только брезжил слабым заревом на востоке.

— Вот они! — воскликнула Лилиан.