Гонец из прошлого - [90]

Но смутная тревога не покидала Матвея Борисовича. Устроившись в оккупационную администрацию, он правдами и неправдами вошел в состав группы советских офицеров, занимающихся на территории Германии поисками архивов, документов, похищенных драгоценностей и произведений искусства.

По понятным обстоятельствам в команде, которую возглавлял Суздальский, были только "свои" люди. Но в первые же дни работы этой команды к нему подошел человек и сказал, что он от Курта.

У Матвея Борисовича от неясных предчувствий защемило сердце. По всей Восточной Германии прокатилась волна диверсий и актов саботажа, чинимых подпольной нацист-ской организацией "Вервольф" ("Оборотень"). Подполковник сразу же подумал, что его бывшее командование поручит провести ряд террористических акций.

Но посланец от Курта пришел не за этим. Поинтересовавшись обстановкой вокруг одного из лучших агентов абвера, он похвалил Суздальского за хорошее внедрение в советское оккупационное командование и подбор людей в команду. Для создания Суздальскому, как сейчас говорят, достойного имиджа на новом поприще собеседник рассказал о некоторых тайниках, заложенных по приказу рейхсминистра Геринга.

Основным же заданием для Суздальского было следующее:

На берегу Балтийского моря у одной рыбачьей деревушки стоял разбитый немецкий дот. При проверке всех береговых сооружений красноармейцы нашли в этом доте большой склад боеприпасов - в основном это были патроны советского производства. Их было так много, что артиллерийско-стрелковая служба расположенной неподалеку дивизии решила оприходовать эти боеприпасы, и так как они уже получили приказ о передислокации на Украину, то заказали специальный эшелон под них. Эшелон пока не прибыл, а пересчитанные ящики с патронами в количестве двадцати тысяч штук потихоньку силами трофейной команды перетаскивались на станцию.

Посланец от Курта на листке бумаги записал маркировку ящиков: 7.62 мм ПЗС 1944. В артиллерийско-стрелковой службе не знали такого типа патронов, а тяжелые цинковые ящики вскрывать не хотелось, потому что букву "С" все прочли как "секретный" - после войны за сохранность секретов взялись пуще прежнего. Кроме того, никто из дивизии не мог вспомнить, когда и по чьему распоряжению оказался здесь этот склад.

Немец требовал, чтобы Суздальский со своими людьми помешали погрузке ящиков в эшелон, а по возможности замаскировали их где-нибудь на берегу моря. Немецкие патриоты в течение некоторого времени перепрятали бы эти ящики, резюмировал посланец. Матвей Борисович понял, что в ящиках находится нечто, представляющее огромную ценность, если за дело взялся один из бывших руководителей абвера.

Суздальский поспешил заверить немца, что попытается сделать все, что в его силах. Быстрое согласие агента на выполнение этого задания вызвало подозрение у посланца, и он предупредил, что за грузом наблюдают группы "Вервольфа". Это, по мнению связника, должно было подействовать отрезвляюще на человека, одетого в советскую форму, но произвело как раз противоположный эффект.

Стало смеркаться, и вот-вот должен был наступить комендантский час, посланец попросил провести его мимо часовых. Суздальский с явной неохотой собрался проводить гостя и проводил... до минного поля, расположенного сразу за околицей городка.

Взрыв поднял на ноги офицеров "Смерша" и подразделение НКВД, дислоцированных в этом же городке. Они быстро выехали на своих "джипах" и "студебеккерах" к небольшой рощице за минным полем. Через полчаса послышались выстрелы неравного боя - небольшая, слабо вооруженная группа "вервольфовцев" недолго противостояла волкодавам из НКВД. Часть была перебита в бою, другую вытеснили на то самое минное поле, где час назад подорвался человек, которого они должны были сопровождать и охранять.

Суздальский со своими людьми также принимал участие в этой операции. Своим подчиненным он поставил задачу, чтобы ни один из этой группы не остался в живых.

Энкаведэшники с удовольствием наблюдали, как армейские солдаты и офицер в темноте, при свете ручных фонариков, постоянно рискуя нарваться на вражескую пулю, прочесывали поле боя и выстрелом в голову добивали раненых мальчишек и бывших солдат - это было весьма занятное зрелище, так как раньше такое за армейцами не водилось. Они даже подзадоривали людей Суздальского:

- Вон за пеньком раненый волчара лежит - добей, чтоб не мучился! кричал один.

- Там ещё один хрипит, никак к своему Богу отправиться не может. Помоги ему! - смеялись другие.

Когда подоспели офицеры "Смерша", ни одного живого человека из группы "Вервольфа" не осталось.

- Хоть бы одного "языка" взяли, ведь не зря же они в этот глухой городишко приходили! - сокрушался капитан, распекая вовсю подполковника Суздальского. Но за него и его людей вступились энкаведэшники, взяв "нечаянную" вину армейской команды на себя.

Тем временем капитан из "Смерша" приказал подогнать "студебеккеры" и осветить минное поле, взрыв на котором спровоцировал перестрелку.

Увидав растерзанный взрывом противопехотной мины труп человека, он высказал вслух свои подозрения, и сердце Матвея Борисовича ушло в пятки: