Гончие псы - [71]

Рудольф Хаглунн прошел мимо ресторана на Стурторвет, пересек Гренсен и двинулся дальше на восток. Лине короткими сообщениями передавала информацию, чтобы другие тоже могли перемещаться. Хаглунн подошел к улице Карла Юхана и свернул направо.

– Идет вверх по Карлу Юхану, – сообщила она.

– Приму его на Эгерторгет, – сказал Томми.

Хаглунн был в тридцати метрах перед Лине. Он остановился перед баром «Скотсмен», потушил сигарету в пепельнице на одном из стоявших на улице столов и зашел внутрь.

– Внутри в «Скотсмене», – рапортовала Лине и направилась в магазин одежды на другой стороне улицы.

– Да, видел его, – сказал Харальд. – Иду снизу. Буду ждать возле «Севен-Элевен», в случае если он потом пойдет этой дорогой.

Вмешался Мортен П.:

– Взял себе хот-дог?

– Подтверждаю, – ответил Харальд.

Лине замерла возле стола со стопками свитеров, на которые была скидка. Молодой парень, стоявший за соседним столом и сворачивавший футболки, кивнул и улыбнулся ей. Музыка в магазине играла так громко, что ей пришлось затолкать наушники глубже в уши, чтобы слышать, что говорят другие.

– Где ты, Мортен?

– Незаконно припарковался на Стурторвет.

Снова зазвонил второй мобильный. Тот же внутренний номер. Она вынула наушник из одного уха и ответила. Расслышала, что это кто-то отдела проверки фактов, но все остальное забила музыка.

Лине выбралась из магазина как раз тогда, когда Рудольф Хаглунн вышел из бара на другой стороне улицы и сел за один из столов под уличным обогревателем. С собой у него были чашка кофе и газета. Лине повернулась спиной к нему и стала рассматривать его отражение в стекле магазина.

– Он купил кофе.

– Что ты сказала? – спросила звонившая из газеты женщина.

– Извини, – сказала Лине и закрыла рукой микрофон для телефонной конференции. – Что, ты говоришь, ты выяснила?

– Ну, это ты сама выяснила, – ответила та. – Ты хотела получить историю адреса по улице Миннехаллсвейен, дом 28, в Ставерне.

Лине выудила записную книжку из наплечной сумки.

– Юнас Равнеберг жил там вместе с Мод Турелль. Вообще-то она из Швеции, но в конце 80-х переехала в Норвегию. Десять лет назад она вернулась в Швецию, поменяла фамилию на Сведберг и живет в Истаде, на самом юге Швеции.

– Мод Сведберг?

– Верно, я позвонила, потому что поняла: для тебя это довольно важно. Могу дать тебе адрес и номер телефона сейчас или прислать все по электронной почте.

– Отлично, – поблагодарила Лине. – Отправь мне мейл.

Она закончила разговор. На манекене в окне была крутая футболка, Томми бы такая пошла. На другой стороне улицы Хаглунн осушил чашку кофе и подвинул в ее центр стола, освободив место для газеты.

Пару лет назад Лине делала большой проект для «Верденс Ганг»: серию интервью с убийцами, которые просидели в тюрьме в сумме сто лет. Интервью были о том, что с ними сделала тюрьма и какой потом стала их жизнь. В большинстве случаев это оказались раздавленные люди, которые после долгого пребывания в тюрьме не могли предложить обществу ничего, кроме новых проблем.

Хаглунн перевернул страницу, ничего не прочитав. Он сидел и рассматривал идущих мимо него по оживленной улице людей. Иногда он задерживал на ком-то взгляд и поворачивал голову, чтобы проследить за этим человеком, пока тот не исчезал в толпе.

– Что он делает? – спросил Мортен П. у Лине в ухе.

– Он просто сидит и смотрит на людей, – отчиталась Лине, но в этот момент до нее дошло, что он не просто смотрит. Он выбирал некоторых из проходящих мимо и основательно их изучал. Выбирал молодых девушек.

57

Начал дуть ветер, дождевые облака угрожающе низко висели в небе над столицей. Вистинг нашел кофе-бар на углу возле здания суда. До встречи в спецотделе оставался еще час. Он купил себе булочку и чашку «кофе дня». Такого выражения он еще не встречал, но «кофе дня» должен был быть из Бурунди и обладать вкусом меда, цитрусов и орехов.

Вистинг нашел столик в глубине зала, в углу, где он мог сидеть спиной к другим гостям. Мысли плавали, голова кружилась, как будто он неспешно ехал на карусели. Он думал, что понял стратегию взаимодействия Рудольфа Хаглунна со СМИ. Его тактику. Тактика оказалась успешной. Вистинг чувствовал себя вынужденным искать доказательства, которые смогли бы не только оправдать его самого, но и поспособствовать пересмотру решения суда в отношении Хаглунна.

Вероятность того, что папка со старыми бланками из камер все еще существует, была велика. Бьерг Карин Йоакимсен была ответственной за архив и проработала в отделе уголовных преступлений почти сорок лет. Эта женщина была из тех людей, которые редко что-то выкидывают, даже почти никогда. Которые, скорее, находят для старой вещи место в шкафу или ящике. Вероятно, решающий документ был совсем рядом, когда Вистинг прошлой ночью зашел в свою учетную запись на компьютере в архиве.

Он отпил из чашки. Кофе как кофе. Чуть слабее, чем он привык. Ни вкуса цитрусовых, ни орехов.

Он вполне мог еще раз ночью посетить полицейский участок, но не думал, что это принесет пользу. Забрать из архива бумаги, хранящиеся там по новой упорядоченной системе, не было проблемой, однако найти нужный документ среди тех, которые копились в течение последних двадцати пяти лет просто потому, что «неплохо было бы их сохранить», казалось гораздо более сложным делом.