Гончаров приобретает популярность - [78]

– Да, – возвращая неиспользованное письмо к Вадиму, ответил я. – А с этого напыщенного идиота можешь требовать деньги во второй раз, потому как он не видел, как я забрал доллары.

– Значит, я свободна и могу идти?

– Не торопитесь, Наталия Николаевна, неужели вам у нас не нравится? – захрюкал игриво полковник. – Посидите еще часа полтора-два, покуда я узнаю подлинность купюр и сдам деньги в банк, а Константин Иванович будет вам интересным собеседником.

– Господи, да когда же это все кончится?

– Как только мы обговорим и распишем все формальности. Не скучайте без меня.

– Постараемся. Вы к Людмиле будете заезжать?

– Как получится. Ждите и уповайте.

Он уехал, а я опять остался с этой стервой, преследующей меня, кажется, с самого дня моего рождения. Она сидела перед телевизором, привязанная левой рукой к батарее, а поводком к решетке окна. В мое отсутствие и без моего согласия полковник обрядил ее в мои джинсы и свитер. Одетая таким образом, она сразу обрела уверенность и привычную наглость.

– Константин, а как вам удалось забрать деньги у Вадима? Это почти фантастика.

– Не твое дело, – зло отрезал я, потому что мне вдруг четко и явственно вспомнилась беспомощно лежащая Милка. – Сиди и сопи в две дырки и моли Бога, чтоб доллары оказались настоящими. И вообще, не нервируй меня, Муля.

– Извините. Не могли бы вы сделать мне бутерброд с бужениной и налить немного водки? Это будет моей единственной и последней просьбой.

Выполнив ее пожелание, я уселся у нее за спиной и на журнальном столике устроил настоящее пиршество, так что к приезду тестя меня развезло и мой зареванный вид мог вызвать только жалость и сострадание.

– Подбери сопли, индюк, – посоветовал он от порога. – Сейчас будет серьезный разговор, и я хочу, чтобы ты был в курсе.

– Что-то не так? – встревожилась Федько.

– Все так, валюта оказалась настоящей, и на этот счет у меня к тебе претензий не возникло. Дело теперь совсем в другом. Ты помнишь тех двух парней, что спасли тебя от верной смерти, когда четверо мужиков пытались тебя убить?

– Еще бы, и большое им от меня спасибо.

– Подожди говорить спасибо. Они утверждают, что прекрасно видели, как, защищаясь, одного из них ты ударила по голове веслом и после этого удара он пошел ко дну и больше его никто не видел.

– Чушь. Это полная чушь, ничего такого быть не могло.

– Может, могло, а может, и нет, но только два посторонних и незаинтересованных свидетеля значат больше, чем вся ваша бандитская шайка. Ты улавливаешь мою мысль?

– Но я никого не убивала! – чуть ли не со слезами закричала Наталия Николаевна.

– А я и говорю, что, возможно, ты не убивала, а может быть, и убила, это я к тому, что если ты начнешь разворачивать против нас бурную деятельность, то конечно же этот факт, подкрепленный двумя свидетелями, обязательно всплывет, ну а если будешь сидеть тихо, то тот покойничек просто и неназойливо останется висеть на твоей совести, не делая никому вреда. Надеюсь, теперь ты меня поняла?

– А вот теперь поняла! Поняла, в какие подлые руки я попала. Ужас!

– У тебя есть выбор. Если не хочешь так, то сделаем по другому варианту, о котором мы уже говорили. А то еще можно всем вместе поехать в ментовку и сдать тебя как убийцу. Какой вариант ты предпочитаешь? Я жду ответа.

– У меня никаких вариантов, кроме тех, что предложили вы, просто нет.

– Ну вот и отлично, я думаю, что по этому поводу следует немного выпить. Хотя прежде я хотел тебе рассказать еще одну интересную деталь. Оказывается, те самые парни отлично видели, что Валентина убили Михаил и Борис. Это же подтверждают Константин Иванович и моя дочь. Наверное, ты тоже это видела? Или я ошибаюсь?

– Нет, полковник, вы не ошибаетесь, все было именно так.

– Вот за это и выпьем, а потом мы поедем в магазин, купим тебе кое-какую одежонку, и на этом наши пути должны навсегда разойтись. Это тебя устраивает?

– Устраивает, – подавленно принимая рюмку, согласилась Федько.

– Тогда, если вопросов больше нет, все в машину, – скомандовал полковник, выключая телевизор. – Назад пути нет.

На первой же барахолке скуповатый тесть купил ей не самый шикарный спортивный костюм, очки и шляпу. Дал денег на дорогу и посоветовал впредь ему на глаза не попадаться.

Покончив с Наталией, Ефимов, неожиданно для меня, направился в сторону реки, а на мой вопрос проворчал что-то неопределенное и нечленораздельное. Предпочитая его не нервировать, дабы не напороться на грубость, я перебрался на заднее сиденье и приготовился немного вздремнуть.

– Хорошая политика! – раздраженно бросил он в зеркало заднего обозрения. – Обгадил все кругом, а теперь можно и поспать. Хоть бы спросил, что с твоей женой!

– Я спрашивал, но вы же не захотели разговаривать.

– Значит, так спрашивал. Значит, так она тебе нужна! – забрюзжал он, но я молчал, потому как прекрасно понимал – ему нужно как следует выматериться и только потом с ним можно начинать нормальный разговор.

– Где сейчас Милка? – спросил я, когда источник его гнева иссяк.

– Там, где надо, там и есть, – проворчал он почти добродушно и свернул к пристани.

– Алексей Николаевич, а что мы тут забыли?

– Дерьмо еще не все за тобой прибрали, – загадочно ответил он и остановился напротив стеклянной будки спасателей. – Пойдем вместе, один я краснеть не намерен.