Гончаров приобретает популярность - [61]

Пусть мало, но хоть что-то. На миллиметр, но я продвинулся. Вполне удовлетворенный собой, я лег на полковничьем диване, и остаток ночи мне снился преподобный отец Алексий, которому я вручаю утерянный клад.

В семь часов утра меня разбудил Макс и, опять не поздоровавшись, лаконично сообщил, что все в порядке, но осторожность не помешает.

* * *

Гостиница с регрессивным названием «Волжский закат», построенная четверть века назад, скромно ютилась между двором городской бани и старыми деревянными домами. Была она двухэтажная, и почему там присутствовали номера, начинающиеся на тройку, для меня оставалось загадкой. Не иначе как подвал приплюсовали, решил я и толкнул массивную дверь. После долгих и изнурительных переговоров с администратором мне удалось узнать, что чета Рафалович оставила отель еще три дня тому назад и отбыла в неизвестном направлении, а триста двадцать первый номер оказался люксом, расположенным на первом этаже, и почему к нему прицепилась абстрактная цифра «3», администраторша не знала и сама.

Дежурная по этажу, остроносая и востроглазая Альфия, снисходительно приняла от меня плитку шоколада, потребовала представиться, а только потом позволила задать ей несколько вопросов.

– Константин Иванович, что вы говорите? Рафаловичи? А как же не помнить? Отлично помню. Почтенная пара, – многозначительно хихикнув, сказала она. – Почтенная, только когда вместе.

– А когда порознь?

– Я не имею права лезть в дела наших жильцов. Это их личная жизнь.

– У вас удивительно красивые глаза, в них недолго и утонуть.

– Не беспокойтесь, муж не позволит.

– Вы меня не так поняли, я просто художник. Поверьте, хороший художник!

– Не сомневаюсь и прекрасно понимаю, что лоб хороший художник разбил о мольберт, когда писал очередной свой шедевр.

– Завидная проницательность. Так что собой представляла личная жизнь Зои Андреевны и Якова Иосифовича? В чем она заключалась?

– А почему это вас интересует? – уже готовая расколоться, на всякий случай спросила она. – Кем они вам приходятся?

– Зоя Андреевна – моя несчастная мамочка, которую коварный Рафалович подло похитил и увез в проклятый и чуждый ей Париж, где сделал дни ее черными, как ночи Африки. Бедняжке удалось чудом вырваться и прилететь к любимому сыну, но гнусный Яков настиг ее и здесь. Помогите мне вернуть мою маму.

– Я вижу, что жулик вы отменный, но обаятельный, а значит, не все еще потеряно. Яков Иосифович действительно личность неприятная, и тут я с вами согласна. Старый пачкун однажды ночью, когда я спала, пробрался в подсобку и залез ко мне в трусы. Естественно, я проснулась и хорошо угостила его графином. Вы думаете, он успокоился? Как бы не так. В следующее дежурство он подошел ко мне и как ни в чем не бывало предложил деньги за определенный вид услуг.

– А где в это время была его супруга, то бишь моя мамочка?

– Ваша так называемая мамочка времени даром тоже не теряла. Она с завидным постоянством заныривала в один хитрый номерок.

– Что это за номерок и почему он хитрый?

– Сиротиночка, вам не кажется, что вашу крохотную шоколадку можно съесть всего за две минуты, а мы беседуем уже целых пять. И вообще шоколад я люблю с шампанским, а к шампанскому положены фрукты.

– Все зависит от того, насколько интересным окажется тот номерок.

– Будьте уверены, Альфия Сагидовна туфтой не торгует.

– Поверим на слово, – со скрипом согласился я и, проклиная развращенность гостиничной прислуги, отправился в магазин.

– А ваша «мамочка» воспитала вас жмотом, – окинув взглядом сиротливую грушу, которую я выложил на стол в придачу к бутылке, заметила Альфия.

– Я хотел купить две, но потом подумал, что четное количество дарят только покойникам. А вам, ласточка, еще жить да жить. Так что там за номерок?

– Номер этот резервный, на тот случай, когда гостиница переполнена, а край как надо кого-то устроить. Он не имеет официального статуса и находится под личным контролем Клары Оттовны.

– А это что за зверь за такой?

– Клара Оттовна – наша хозяйка.

– Понятно, а вы не подскажете, сколько ей годков?

– Зачем это вам? – совершенно естественно удивилась Альфия.

– Есть у меня маленькая задумка, хочу проверить.

– Она не намного моложе вашей «матушки», лет, наверное, шестьдесят будет. Что это вас всех на старух потянуло? Мода такая, что ли?

– Кого это всех? – насторожился я. – Кого еще потянуло?

– Ну так слушайте. Примерно через двое суток после того, как в гостиницу поселились Рафаловичи, нулевой номер оказался почему-то занят. Кем конкретно, никто не знал. Это показалось нам удивительным, потому что в гостинице было полно свободных комнат, более удобных и комфортабельных. Но самое интересное заключалось в том, что первое время им вообще никто не пользовался.

– А что на этот счет говорила ваша директриса?

– С подобными вопросами обращаться к ней не принято, иначе можно запросто вылететь за дверь. Но не будем отвлекаться. Однажды вечером, а это случилось именно в мое дежурство, дверь нулевки своим ключом открыл довольно симпатичный мужчина примерно тридцати лет. В общем-то ничего странного в этом не было: многие жильцы приходят просто переночевать, но меня удивило то, что буквально через десять минут к нему в номер вошла француженка – так мы прозвали Зою Андреевну. Пробыла она там около часа, а потом, подарив мне кусок французского мыла (нужен он мне сто лет!), преспокойно вернулась к себе. Поразилась я до крайности. Обычно в такое время в гости приходят любовники или любовницы, но возраст вашей «мамочки» таков, что вряд ли с ней согласится иметь дело тридцатилетний красивый мужик. Если, конечно, он не извращенец.