Голубые столбы Тиэлии - [81]

— Покажи мне цыпы, пожалуйста, — попросил землянин.

Гномик ткнул рукой в его ноги.

— Начинает доходить, — поскреб Саня в затылке. — Значит, работать будем ногами, по‑твоему, цыпами. А еще короче — бегать. Ага, совсем сообразил. Ты будешь убегать, а я догонять. Ты — куркать, а я — буркать. Забавно!

— Отлично! — захлопал гномик в ладоши. — Если ты меня забуркаешь, то можешь сломать. Но могу и я тебя закуркать. Только, чур, играть до победного.

Ох, и хитрым оказался бесенок‑гном. Он носился по пещере как оглашенный. Вскоре Саня взмок с головы до пят, а в глазах у него зарябило. И тут он понял, что роботенок может закуркать его до смерти. ’’Нужно схитрить, — лихорадочно соображал мальчик. — Ведь у этой игры, естественно, конца не будет. Попался я, разве мне справиться с машиной?!” Тут он вспомнил, что в кармане его курточки прячется небольшой пузырек с машинным маслом, который он стянул еще на ’’Фане” для будущих технических нужд. ’’Годится”, — решил Семин. Он достал его на бегу, открыл пробку и вылил содержимое в том месте, где чаще всего пробегал тюмик. ’’Хоть ты и машина, — усмехнулся Саня, — а ножки‑то у тебя вылеплены человеческие. Все равно шлепнешься”. С этого момента мальчик старался гнать роботенка только к коварному месту. И ловушка сработала. Гномик левой ножкой попал в маслянистую жидкость, поскользнулся и плюхнулся на пятую точку. Сане достаточно было этих секунд, чтобы схватить его за шиворот.

— Всё‑о! — торжественно проговорил землянин, заглатывая воздух большими порциями. — Я тебя забуркал!

— Имеешь право меня сломать, — вздохнул роботенок совсем по‑человечески.

— Вот уж радость тебя ломать! — фыркнул Саня. –

Живи, потешай публику. Только не закуркивай ее до смерти.

— Хорошо бы! — насупился гномик.

— Ах да, тебя же программируют, — догадался мальчик.

— Сам гу… — раскрыл рот роботенок и осекся.

Рожица его стала безжизненной. Ручки, ножки замерли, он превратился в обыкновенную большую игрушку.

— Эх ты, бедолага, — погладил его Саня по голове. — мне теперь что делать?

Мальчик осмотрелся. И тут увидел в одной из стен распахнутую дверь. ’’Меня приглашают”, — почему‑то подумал он. Другого выхода у него не было. И Семин вошел в следующе помещение, которое все было заставлено большими и маленькими клетками. В них шуршали, копошились, бегали, прыгали живые существа. ’’Зверинец, — понял Семин. — Что же посмотрим”. Зверюшки здесь квартировали самые разнообразные. Очень многие напоминали мальчику земных. Все зверюшки выглядели веселыми и упитанными. Кроме одного не виданного зверя. Саня окрестил его Сфинксом. У животного была большая голова, обрамленная кудрявой гривой, и львиная рожица. Телом же и размерами оно напоминало волка. Глаза у Сфинкса были тоскливые, и он постоянно стонал, обнажая огромные, страшные клыки.

— Прихворнул, что ли? — участливо спросил мальчик; зверя.

Тот в ответ завыл так жалобно и отчаянно, что Саню по коже продрал мороз.

— Ну, что с тобой? — настойчиво повторил Семин.

И Сфинкс как будто понял его. Он вывернул наружу одну из передних лап, и Саня увидел большую занозу, торчавшую в мякоти пальца. Мальчик попытался просунуть сквоз1 прутья решетки руку, чтобы помочь страдающему зверю. Но пространство было узким, и рука не проходила. Тогда землянин подергал дверцу клетки. Она оказалась незапертой. Мальчик решился быстро. Одним рывком он удалил препятствие между собой и зверем. Сфинкс поднял голову и страшно зарычал. Сане даже показалось, что он приготовился к прыжку. Но слишком бесшабашным был Семин, чтобы так просто отступить. Мальчик застыл, а руки его тянулись к больной лапе зверя. При этом он приговаривал:

— Лежи тихо, дорогой. Успокойся. Больно будет совсем немного. Потерпи уж.

Но Сфинкс не желал успокаиваться. Он бил хвостом, вращал глазами и беспрерывно рычал. Ох, и страшно было Сане! Все‑таки он пересилил себя. И, властно схватив лапу зверя, выдернул из нее занозу. Сфинкс вздохнул, вздрогнул всем телом и, вытянув лапы, рухнул на дно клетки. Стоны, рычание и даже дыхание животного исчезли. Семин в испуге приложил ладонь к шерсти Сфинкса. Тело было холодным. ”Я убил его! — ужаснулся мальчик. — Вдруг это была не заноза, а какой‑нибудь его важный орган?!” Но тут же он обратил внимание на мертвую тишину, царящую в помещении. Не шуршали в клетках звери, не пели птицы, никто не рычал, не лаял. Саня обвел глазами пещеру. Так и есть. Вся живность удивительного зоопарка лежала бездыханной. Землянин тщательно ощупал тело животного. И нашел то, что искал. Над левой лопаткой зверя пальцы его обнаружили небольшой металлический кружочек.

’’Роботы! — понял он. — Всё те же проклятые роботы!”

Руки и ноги у Сани стали ватными. Сердце сжала тяжелая тоска, на лбу выступила испарина. Саня опустился на скамеечку возле клетки Сфинкса, закрыл лицо руками и горько заплакал. Нет, ему не жалко было удивительных, но теперь бездыханных механических зверей и птиц. Он омывал слезами свое чувство земного достоинства. Этот гениальный изготовитель роботов уже столько дней измывался над собратьями по разуму. ”Он думал, что я сломаю роботенка… что я побоюсь помочь Сфинксу… он полагал, что я бездушная букашка. Он злой, злой, злой…” — шептал мальчик сквозь слезы.