Голубые фиалки - [34]

Виолетта торопливо искупалась — она боялась, что Грегори не сдержит слово, но, когда вернулась в лагерь, он занимался ужином, и выражение лица у него было вполне невинное. Хотя именно это открытое, честное лицо и широкая улыбка частенько вводили в заблуждение его собеседников. Он мошенник, и любой человек для него — не важно, мужчина или женщина — лишь источник денег или ступенька к достижению цели. И она всегда должна об этом помнить, внушала себе Виолетта.

Они расстелили одеяла по разные стороны костра и легли спать. Виолетта закрыла глаза и перед ее мысленным взором предстало тело Грегори, каким она видела его сегодня. Она заснула, думая о нем.

К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы изгнать дьявола из ее памяти. И вскоре он вернулся и встал над ней со своей гнусной ухмылкой. Виолетта сжалась в комок. Она чувствовала запах его пота и дешевого виски.

— Думаешь, ты сможешь спрятаться от меня, шлюха? — Он схватил ее за плечо. Длинные грязные ногти вонзились в нежную кожу. — Не сопротивляйся — и я не буду тебя бить.

Виолетта стиснула зубы. Он не заставит ее кричать и молить о пощаде.

Дьявол наклонился и перевернул ее на спину. Она попыталась выцарапать ему глаза, но он схватил ее запястья одной рукой, а второй ударил по лицу. Рот ее наполнился кровью. Но даже вкус крови был лучше вкуса его губ, когда он накрыл ее рот своим.

Она задохнулась и попыталась укусить мучителя. Он снова ударил ее.

— Ты опять не слушаешься. Придется тебя проучить. — Виолетта пыталась сдержать стон, но не смогла, и дьявол захихикал, наслаждаясь ее болью и слабостью. Его руки вцепились в нежные груди, сжали, заставив ее завопить от боли. Через мгновение вес взрослого мужчины вдавил ее худенькое тело в матрас. Она сопротивлялась изо всех сил, но он с силой раздвинул ей бедра. И она испытала дикую боль, когда его огромный член вошел в нее, потому что она была слишком мала для него. Виолетта высвободила руки и начала отчаянно молотить кулачками по его груди и кусать его ненавистное тело. Может, ей повезет и он рассердится так сильно, что убьет ее?

— Виолетта! Проснись!

Она распахнула полные боли и ненависти глаза. Но лицо, склонившееся над ней, не принадлежало Виктору Веге, который купил ее у отца за ящик виски и два года держал пленницей в своем борделе, насилуя и унижая.

Это Грегори склонился над ней, и это он трясет ее за плечи, пытаясь вырвать из лап кошмара. Но сердце Виолетты все еще бешено колотилось.

Грегори обнял её, и она прижалась к его груди. Она чувствовала его дыхание на своем лице, и это успокаивало ее так же, как и его крепкие объятия.

— Это был только сон. Он не может причинить тебе зла, — говорил Грегори.

Но он ошибался. Этот сон преследовал ее годами. Она просыпалась в холодном поту от собственного крика. Куда бы она ни уехала, где бы ни спряталась, настанет ночь — и Вега снова ее найдет.

— Заставь его уйти, — простонала она.

— Кого?

Вместо ответа она прижалась губами к его шее и почувствовала биение его пульса.

— Виолетта, кого надо прогнать?

Она не может, не может рассказать ему! Каковы бы ни были грехи Клайна, их не сравнить с преступлениями Виктора Веги. И с ее несчастьями. Будь она смелее, она просто убила бы себя, после того что дьявол с ней сделал. Но она выбрала жизнь, и расплатой за это были встречи с ним в ее снах, и ее боль, и ее позор.

— Расскажи мне, — нежно попросил Грегори.

Виолетта вдруг поняла, что и вправду хочет ему рассказать, поделиться грузом, который камнем лежал на сердце. Она даже Лайле — лучшей подруге — не рассказывала всего! Может, если поделиться с Грегори, кошмары ее оставят? Но тогда и Грегори тоже ее оставит. Она станет ему противна. Он с отвращением вспомнит, что целовал ее, такую нечистую…

Виктор заставил ее поверить, что она запятнана и виновна. Он по-прежнему имел над ней власть. Но она будет сопротивляться ему, сопротивляться своей памяти. Она жертва, а не преступница! Но как убедить себя в этом?

Виолетте было спокойно и уютно рядом с Грегори, и неожиданно она придумала способ, как избавиться от власти дьявола. Она должна отдаться мужчине, который будет с ней нежен. Который сумеет сделать так, что она почувствует внутри себя все что угодно, но только не ненависть.

В темноте Виолетта нашла его губы. Грегори сначала растерялся, но потом объятие его стало крепче, и он ответил на ее поцелуй. Вспоминая ласки Грегори, Виолетта коснулась его языка, а потом принялась осторожно исследовать его рот. Она чувствовала, как нагреваются их тела. Рука ее скользнула под рубашку — и сердце Грегори забилось в ее ладони.

Потом она взяла его руку и положила себе на грудь. Он пощекотал напрягшийся сосок и тихо спросил:

— Можно я поцелую его?

Виолетта, привыкшая к боли, но не к нежности, растерялась, не понимая, чего он хочет. Но Клайн не стал дожидаться ответа. Он проложил дорожку из теплых, влажных поцелуев от шеи до верхней пуговки. Потом он нетерпеливо расстегнул рубашку и развязал тесемки сорочки. Губы его опускались все ниже, заставляя Виолетту таять от удовольствия. Когда его губы сомкнулись вокруг соска, у нее вырвался судорожный вздох — она не была готова к таким ощущениям. От его ласк заныли мускулы живота, Виолетта ощутила желание — и удивилась безмерно.