Голубые дороги - [5]
В тот первый день подполковник Холодов рассказал нам об истории полка, его традициях, о наших будущих товарищах. Говорил тихо, просто, доверительно. В кожаной куртке без всяких знаков различия, он походил на велосипедиста.
Так мы начали службу. Сдача зачетов, полеты, полеты, полеты… Летчики не устают от полетов.
Командир всюду был с нами. Когда бы полеты ни проходили: днем ли, ночью ли, Холодов был а СКП[1] или летал. Он был неутомим, заботлив, нераздражителен; весь гаев его, если и прорывался изредка, выливался в словах «елки–моталки».
Как‑то капитан Иван Вакуленко при посадке промазал, выкатился за полосу, погнул щитки на стойках шасси. Командир вызвал летчика к себе. Высокий упитанный Вакуленко, сгорбившись, стоял перед маленьким Холодовым. Всей своей фигурой Вакуленко показывал, как виноват и раскаивается. Командир молчал. Вакуленко переминался с ноги на ногу, нервно двигал плечами и изнывал от желания получить любое взыскание — только бы избежать этой пытки молчанием.
— Эх, Иван Романович! — больше Холодов ничего не сказал.
Чем больше мы узнавали командира, тем лучше понимали, почему его зовут просто Иван Михайлович. В этом было что‑то от сыновнего отношения к нему: ведь мы только учились летать и жить, а этот человек стоял перед нами уже сформировавшимся в каком‑то своеобразном совершенстве — отважный, сильный и добрый.
Была в характере Ивана Михайловича и еще одна замечательная черта. Где бы он ни служил — он всюду служил основательно. Приезжал не на время, а навсегда, приезжал не пожить, а обжить. Он все подчинял будущему. «После нас хоть потоп» — этого он не признавал. Зато был убежден, что те, кто приедет на это место после него, должны жить лучше. Он строил дома, прокладывал дороги, сажал деревья. Военные в своих командирах любят эту черту. А появилась она у него с войны, после разрушений, на которые он за эти годы насмотрелся.
На втором месяце войны полк, в котором служил Холодов, был поставлен на охрану неба Москвы. Дежурства, полеты, потери… Холодов сражался и наблюдал, думал. Ненависть, злость — этого еще мало для победы над врагом. Только мастерство могло принести победу. И Холодов учился.
4 марта 1942 года ему присвоили звание Героя Советского Союза. Обил Иван Михайлович 26 немецких самолетов. Стрелял из любого положения, чаще всего — в упор, таранил, пока была возможность бить — бил врага нещадно.
Иван Михайлович стал нашим другом. Мы радовались такому наставнику, стремились чаще бывать с ним. Он умел чувствовать людей, угадывать в них талант. Например, много внимания он уделял летчику Любченко, помогал ему в трудные минуты. Слава Любченко прежде был механиком, но увлекся авиацией и поступил в летное училище. Летал он хорошо, имел, как говорят, свой почерк. Иван Михайлович пророчил ему большую дорогу в авиации и не ошибся. В 1967 году Вячеславу Сергеевичу Любченко, полковнику, летчику I класса присвоено звание «Заслуженный военный летчик СССР».
Год службы пролетел незаметно. Иван Михайлович был назначен с повышением. Вот так: жизнь еще состоит и из расставаний. К каждому имел дело Иван Михайлович, каждому сказал доброе слово. По старой традиции полк построили на ВПП[2]. Вышел Иван Михайлович вперед, снял папаху (он стал полковником), а оказать ничего не может — горло стиснуло. Обвел взглядом строй, самолеты, посмотрел на дымку, стелющуюся у реки. Так он смотрел, когда начинали полеты, словно и сегодня еще хотел летать. Долго стояли друг против друга Иван Михайлович и мы — летчики, техники, механики.
В авиации не плачут. Слезы там редки, потому они особенно уважаются. Слезы — не слабость. В данном случае — преданность. Полковник плакал, не стесняясь слез.
Командиром полка был назначен полковник Воронович. Высокий, подвижный, с лицом немолодым, в глубоких морщинах, он тоже стал другом и наставником молодых офицеров.
Из всех молодых летчиков Воронович сразу выделил Быковского. Произошло это вот как. Ни один вид спорта не был так популярен в полку, как футбол. Играли в футбол все. Однажды решили офицеры на свои деньги приобрести форму. Но — командир есть командир. Он должен отличаться от рядовых футболистов. Бутсы всем купили черные, а комполка, Василию Игнатьевичу, — желтые. Это дало своеобразный психологический эффект: он их не надевал. На стадион полковник приходил, неся бутсы в руке. Бережно ставил их на скамейку, а сам отдавался организаторской деятельности.
— Ребятки, — переходя от одного игрока к другому, говорил командир, — поддайте им хорошенько. Пусть знают, какие соколики в нашем полку! Плохо играть будете — сам выйду на поле. Стыдно будет. Где вратарь? Иди сюда, Валерий. Хорошо защищай ворота, ни одного гола не пропускай.
Вратарь, молодой летчик, молча и сосредоточенно слушал командира. Карие, с легким прищуром глаза внимательно следили за игроками, которые разминались У противоположных ворот.
Неказист собою вратарь. Ключицы углами выпирают под голубой майкой. Острый подбородок, еще не знакомый с бритвой, плоская грудь. Выслушав полковника, он согласно кивал головой и не спеша, вразвалку направлялся к своим воротам. Подойдет, с силой ударит по стойке, будто определяя ее прочность, затем подпрыгнет к поперечной перекладине и повисит на руках. Соскочив на землю, поприседает за воротами, разомнется на жухлой траве.
На основе документов, свидетельств современников, а также личных встреч автора сделана попытка создания хроники жизни первого космонавта планеты. День за днем знакомится читатель с детством, годами учебы и службы Ю. А. Гагарина, становлением его как человека, летчика, а затем космонавта, с окружением, в котором оформилась эта яркая личность. Послесловие летчика-космонавта СССР дважды Героя Советского Союза П. Поповича.
Первый в истории мировой авиации таран вражеского самолета был совершен в 1914 году знаменитым русским летчиком Петром Нестеровым. Второй таран принадлежит выдающемуся советскому военному летчику Антону Алексеевичу Губенко, сбившему японский самолет в 1938 году. Повесть рассказывает об удивительной судьбе этого героя неба, во многом определившего своим воздушным творчеством направление боевой подготовки советских летчиков накануне Великой Отечественной войны.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.