Голубой огонь - [45]

Сюзанна немного отошла и стала смотреть на широкую перспективу Кейптауна.

Корниш изложил свою историю просто. Он объяснил, как неожиданно для самого себя попал в ловушку, из которой не было выхода. Он никогда не верил признанию Никласа и был уверен, что Никлас Ван Пелт кого-то прикрывает. Теперь пришло время узнать правду. Не оставалось в живых никого, кому можно было бы повредить.

— А девочка? — сказал Никлас. Сюзанна наконец вмешалась в их разговор:

— Дело не во мне. Главное — правда. Я хочу, чтобы имя мамы не было опорочено.

Отец мрачно кивнул.

— Не будем спешить. Есть вещи, которые я должен обдумать. Для того чтобы написать книгу, требуется время. Мы не можем это ускорить.

— Я собираюсь ускорить, — сказал Корниш. — Поскольку вы не отвечали на мои письма и не желали встретиться со мной, я был вынужден все написать заранее.

Старик оборвал его:

— Какие письма, Джон? Я не получил никаких писем.

В глазах молодого человека внезапно вспыхнула ярость, но она не была направлена на Никласа.

— Я писал вам несколько раз. Письма были отправлены в Проти-Хилл. Я писал вам по крайней мере трижды.

Сюзанна с огорчением подумала, что это дело рук Дэрка. Несомненно, Дэрк дал указание Маре. Но на этот раз он зашел слишком далеко, оберегая Никласа. Не имеет значения, как Дэрк относится к Джону Корнишу. Это дело отца, а не Дэрка решать, встречаться или не встречаться с ним.

— Если бы я получил ваши письма, я бы ответил из вежливости, — сказал Никлас. — Я разберусь с этим. Но лучше скажите, что за необходимость торопиться.

— Я хочу покинуть Южную Африку как можно скорее, — сказал Джон. У меня нет желания оставаться здесь и наблюдать, как моя страна разрушается этим безумным курсом. Если вы не поможете мне, я вынужден буду действовать самостоятельно.

— Ваш голос похож на голос человека, переполненного горем, — сказал Николас. — Вы познакомились со многими африканерами за свою жизнь. Вы узнали им цену.

Джон Корниш, повернувшись, указал на колоннаду над ним быстрым сердитым жестом.

— Это один из монументов, построенных в Южной Африке. Но есть и другой. Тот, что стоит возле Претории в Трансваале, монумент Переселенцам.

— Я знаю, — сказал Никлас.

Корниш продолжал. В его голосе слышались гневные нотки, когда он описывал огромный камень, венчающий вершину холма в гористом пригороде Претории. Его слова были настолько яркими и убедительными, что Сюзанна отчетливо представила себе это громадное сооружение квадратной формы, словно сама строила его. Большая квадратная башня была окружена круглой внешней бетонной стеной, сделанной в форме лагеря, по периметру которого были установлены повозки, защищающие его. Так переселенцы защищали себя настоящими повозками для отражения атак. С внутренней стороны стены, по словам Джона, на уровне первого этажа были увешаны барельефами. В этой гигантской круглой комнате описывалась история Южной Африки средствами изобразительного искусства, показывались страдания поселенцев, резни, баталии и триумфы.

— Великая история, — степенно произнес Никлас — История храбрецов.

Корниш неутомимо продолжал:

— Из-за перил в центральной части пола вы можете взглянуть вниз в широкое, тихое и пустое помещение. Пустое, если не считать мраморного обелиска с выгравированными словами: «Мы — твои, Южная Африка» на африкаансе и на английском. Чуть ниже в этом тихом помещении в стене расположена ниша с вечным огнем — факелом, символизирующим свет цивилизации, пронесенный вперед движением переселенцев.

Снова Никлас кивнул:

— Бесценный мемориал для истории.

— Они были храбрыми людьми, и, если бы этим было все сказано, для волнения не было бы причин, — сказал Корниш — Но монумент использовали, чтобы повернуть нож в ранах, сохраненных памятью. В действительности они подразумевают: «Эти жестокости были направлены против ваших отцов — не забывайте этого. Чернокожий — ваш враг, никогда не прощайте ему. Англичанин — ваш враг, ненавидьте его». Теперь этими средствами обрабатывают потомков переселенцев. Вечный огонь похоронен в этой куче бетона. Из Южной Африки он ушел.

Никлас Ван Пелт сидел, сжав рукоять трости. Его невидящие глаза сосредоточились на чем-то внутри него, и он не ответил молодому человеку.

Корниш в нетерпении ходил взад-вперед вдоль ступени. Затем он наклонился к Никласу, как будто хотел освободить его от защиты темных очков и заставить увидеть правду.

— Вся Африка в движении. Неужели вы думаете, что горстка белых людей в состоянии остановить этот поток?

— Эта страна принадлежит белым людям, — спокойно сказал Никлас — Белые люди поселились здесь и построили то, что мы видим сейчас Это наш дом.

— Я думаю, что это в значительной степени правда. Однако единственное условие дальнейшего проживания здесь белого человека — это согласиться, что все мы, черные и белые, населяем Южную Африку. Не африканеры или англичане. Не белые. Не цветные, малайцы, индусы или чернокожие — а южноафриканцы. Неужели вы не видите, что нет другого выбора? Или принять это, или — хаос.

— Вы сейчас почти американец, — сказал Никлас — Вы живете в хрустальном замке. Как вы можете указывать другим?