Голубое и розовое - [12]

Иван Павлович. Потом? (Весело блеснув глазами, поет вполголоса.) «Мы наш, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем!..» (Берет Женю за руку.) Пойдем, дочка!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Часть коридора перед запертой дверью в актовый зал.

Женя (говорит в замочную скважину). Блюма! Блюмоч-ка! Ты не волнуйся, я у твоего папы была… Я ему все сказала…

Катя подкралась, хочет подслушать.

Женя (будто не видит ее, продолжает говорить в замочную скважину). Тебя скоро выпустят… А тут Катя прилезла, подслушивает…

Катя. Я вовсе не подслушиваю! Просто по дружбе хотела тебе напомнить, что с наказанными разговаривать нельзя. А ты вот какая всегда!..

Женя. Все сказала? Больше тебе говорить нечего? Катя. Нечего.

Женя (наступая на нее). Ну, так пофошлафа вофон! Сифиюфу мифинуфутуфу! Пофошлафа вофон!

Катя убегает.

(Снова у двери.) Ничего, Блюма, это я Катю спровадила. Ты не волнуйся, что долго не выпускают. Няньку ждут, а его нету.

Входят Маруся, Зина и Рая.

Маруся (держа что-то за спиной, обращается к Жене). Ну, как Блюма?

Женя. Ничего…

Зина. Она тебе что-нибудь говорила?

Женя. А что ей говорить? Молчит. Она же Мопси боится. Откуда она знает, может, Мопся тут. Ну, а что вы без меня успели?

Маруся (с торжеством достает из-за спины журнал). Вот!

Женя. Ой, журнал!.. Весь первый номер готов! Вот молодцы!

Маруся (с гордостью). Всю ночь работали!

Зина. Краски развели и писали.

Женя. А почему краски?

Маруся. Ну как же: журнал — и вдруг простыми чернилами… как диктовку!..

Зина. Мы первый номер красной краской сделали, второй — желтой, третий — синей напишем.

Женя. Все писали?

Маруся. Кроме Кати. Она боится.

Зина. Катя в синявки собирается. Она хочет классной дамой быть…

Женя. Она и сейчас полумопся!.. Ей ничего говорить нельзя: она все Мопсе на хвосте тащит!.. (Перелистывает журнал.) Все подряд переписали? Как у Пушкина?

Маруся. Нет, там уж очень много! В целый год не переписать.

Рая. Мы немножко поубавили. Например, там длинно так, на двух страницах, про природу, как буран поднялся… Ну, мы написали только: «Погода сделалась ужасная».

Маруся. Женя, а ты посмотри, обложка какая! Шик, правда?

Зина. А название журнала — «Незабудки»… И тоже красными чернилами, с золотом… (С гордостью.) Это я писала!..

Рая (передразнивая). «Я писала, я писала»! А что написала? Смотри: «Незабудудки». (Показывает ей.)

Зина. А я поправлю… Я эти лишние буквы в цветочки переделаю!

Женя (недовольно). Придумали тоже название — «Незабудки»!

Маруся. А что?

Женя. Тут про Емельяна Пугачева и как плоты с виселицами по реке плывут, а у нас — здрасте! — незабудки… детки-малютки…

Зина. А что, если мы свое собственное сочинение в журнале писать будем?

Маруся. А ты умеешь?

Зина (застенчиво). Я один раз сочинила… Называется «Несчастная страдалица».

Женя. Про что?

Зина. Это девушка такая была… И ее звали Бургундией… Ужасно красивая! Красавица! Она вышла замуж, а муж попался очень злой… И она была страдалица…

Маруся. И все?

Зина. Да. А в самом конце я так написала: «И несчастная Бургундия уже больше никогда, никогда не выходила замуж…» (Сама растрогана.)

Женя. Скука эта Бургундия твоя!

Зина. Ой, Мопся! И Катя с ней!..

Женя. Это они Блюму выпускать идут… Прячьте журнал скорее и бежим! (Говорит в замочную скважину.) Блюма, Мопся идет!

Женя убегает вместе с остальными девочками. Мопся входит с Катей. Идут к двери в зал. Делает знак Кате.

Катя (говорит в замочную скважину). Блюма! Блюма! Ты меня слышишь? Отчего ты не отвечаешь, Блюма?

Мопся знаками показывает Кате, чтобы она подозвала Блюму поближе к двери.

(В скважину.) Блюма, подойди к двери и слушай, что я тебе скажу. Ты слышишь, Блюма?.. Софья Васильевна, она не отвечает.

Мопся (тихо). Это она нарочно.

Катя (тихо). Нарочно, Софья Васильевна, нарочно!.. Я давеча сама слыхала, Шаврова с ней разговаривала.

Мопся. Попробуйте еще раз сбегать к Грищуку.

Катя убегает. Мопся одна, нервно хрустит костяшками пальцев.

Ворона (быстро входит). Ну как, нашли ключ?

Мопся. Нет!.. Вы только подумайте, Жозефина Игнатьевна, сколько неприятностей из-за этой девчонки!..

Ворона (каркает). Я это знала, когда ее принимали!.. Я была против! Какая-то… Отец даже не лавочник!..

Мопся. И характер! Ужасный характер!

Ворона. Ну, а где же все-таки ключ от актового зала?

Мопся. У Грищука. А его вызвали в полицию.

Ворона. Почему в полицию?

Мопся. Говорят, в городе очень неспокойно… Будто бы какие-то бунты…

Ворона. Да, но ведь там, у Елизаветы Александровны, — попечитель!.. Понимаете, новый попечитель учебного округа!.. В первый раз к нам приехал! Надо вести его осматривать гимназию, а у вас тут такое… (Обрушивается на Мопсю.) Что же вы стоите? Бегите! Ищите! Чтоб был ключ…

Мопся (в отчаянии). Да откуда же я его возьму?

Ворона. Откуда хотите! Из-под земли! Попечителя сейчас приведут сюда — осмотр всегда начинают с церкви… Эту девчонку надо убрать из зала до его прихода!

Вбегает Катя.

Катя. Софья Васильевна, Грищука нет!.. Начальница идет! И попечитель! В орденах!..

Мопся (в отчаянии заметалась). Господи! Господи! (Говорит в замочную скважину.) Шапиро! Я вам приказываю… Я вас умоляю, Шапиро, милая…

Ворона (тоже в замочную скважину).