Голуби улетели - [40]

Майкл обратился к бабушке:

— Миссис О'Флаэрти, меня зовут Майкл. Возможно, дети говорили вам обо мне.

Суровое лицо бабушки внезапно осветилось улыбкой. Она протянула Майклу руку:

— Конечно, говорили, и только хорошее.

От крепкого рукопожатия бабушки пальцы Майкла едва уцелели.

— По-моему, все можно уладить миром, — продолжал Майкл. — Вот судья. Я уговорил его приехать и сказать свое слово. Вы разрешите нам войти в дом и все обсудить? Обещаю вам, что детей у вас никто не отнимет. Господин судья, это — миссис О'Флаэрти.

— Рад познакомиться с вами, мэм, — сказал судья. — Вы понимаете, что я тут только частным образом, в качестве, так сказать, опекуна, поскольку, согласно закону, дети находятся под опекой суда.

— Мы рады вам, как приходу весны, — сказала бабушка. — Иди в дом, Пэдди, и приготовь все в гостиной… Прошу вас, проходите! Извините, если что у меня не так… — И бабушка повела судью, поддерживая его под руку, как больного.

— Отправьте своих людей на верхнюю дорогу, сержант, — сказал Майкл и обратился к Джо — Ваши соседи теперь, наверно, тоже могут заняться своими делами.

— А вдруг нам еще понадобится их помощь? — спросил Джо.

Майкл усмехнулся:

— Вряд ли! Но если понадобится, я сам вам помогу.

— Прекрасно, — сказал Джо.

— А вас, мистер Морган, я попрошу подождать в машине, я за вами пришлю. Обещаю, что вы увидитесь с детьми.

— Еще бы! Они ведь по закону мои, — заявил дядя Тоби.

— Закон о них и позаботится, — сказал Майкл, повернулся и направился к дому.

Когда в кухне Дервал бросилась ему навстречу, Майкл ни капельки не удивился. Он наклонился и взял девочку на руки.

ГЛАВА 21

Судья оглядел комнату. Его усадили за небольшой, темного дерева стол, стулья были мягкие, на каминной полке стояли безделушки, а на стенах висело множество семейных фотографий: на одних разъехавшиеся по белу свету О'Флаэрти крестили младенцев, на других вступали в брак.

— Ну, а теперь приведите детей, — сказал судья.

Майкл снова пошел на кухню.

— Не бойтесь. Судья — хороший человек, — успокаивал детей Майкл. — Отвечайте на все его вопросы.

— И пусть не вздумает на них кричать, — сказала бабушка.

— Он не станет, — заверил ее Майкл.

— А вы будете с нами? — спросил Финн.

— Конечно.

— Ну, тогда мы пойдем, — сказал Финн и взял Дервал за руку.

Девочка посмотрела на бабушку О'Флаэрти.

— Не бойся, — твердо сказала бабушка. — Мы же тут, рядом. Верно?

Дервал кивнула.

Судья наблюдал за входившими детьми. Его интересовал мальчик. Худой, лицо замкнутое. Веснушки, рыжие волосы и решительный подбородок. На бузотера не похож. Дети остановились перед судьей. Девочка сосала палец. «До чего же она мила, — подумал судья, — но нельзя давать волю чувствам».

— Послушай, Финн, — начал судья. — Все, что здесь происходит, это совсем неофициально. Строго говоря, я тут быть не должен. Мне бы следовало удить рыбу. Такие разбирательства должны происходить в зале суда. По закону я тебе сейчас в некотором роде отец, если ты не возражаешь. Не думай, что я тебе враг. Совсем нет. Ты меня понимаешь?

— Мне кажется, понимаю, — отвечал Финн.

— Вот ты убежал из дому, переплыл через море, оставил в дураках полицейских и, добравшись куда хотел, одержал победу, Так, по-твоему, ты совершил великий подвиг?

— Что вы, конечно, нет.

— А ты должен считать, что совершил подвиг, — сказал судья. — То, что ты сделал, замечательно.

— Да ведь это же все не я, — сказал Финн.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился судья.

— Все сделали другие. Те, кто помогал нам: Пол, и Том, и Миксер, и Мозес, и вот он, Майкл. Если бы не они, нас бы давно поймали.

— Понимаю, — сказал судья. — Значит, твоя роль в этом не так уж велика.

— Конечно, нет. — Финн говорил от чистого сердца. — Как бы мог я все это проделать без помощи других? Посмотрите на Дервал. Она такая маленькая, и она девочка, а ведь она шла и шла вперед. Если б она так упорно не шла, куда бы мы смогли добраться?.. Вот видите. Моя заслуга невелика.

— Понимаю, — повторил судья. — А если бы тебя вернули дяде Тоби, что тогда?

Финн немного подумал.

— При первой возможности я сбежал бы снова, — ответил он.

— И взял бы с собой Дервал? — спросил судья.

— Да, — ответил Финн, стиснув зубы.

— А почему? — спросил судья.

Финн снова подумал.

— Потому…

— Дядя Тоби бил Финна, — неожиданно сказала Дервал.

— Ты что, Дервал… — Финн потряс сестру за плечо.

— Да, бил! Я все равно скажу. Он каждый день бил его. Финн не плакал, а я плакала.

— Дядя Тоби плохо обращался с тобой? — спросил судья.

— Да не в этом дело, — отвечал Финн, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Да, плохо, — продолжала Дервал. — Он не давал Финну покоя. Я ненавижу дядю Тоби! Он грозил Финну…

— Замолчи, Дервал, — сказал Финн.

— Если ты будешь молчать, она, конечно, все расскажет, — заметил судья.

— Тут дело в любви, — горячо заговорил Финн. — Ребенку нужно, чтобы его любили. Не мне, а такой девочке, как Дервал. Понимаете? И я знал, что, если доберусь до бабушки, она будет с ней ласкова. Ну, как папа и мама. Понимаете? Я-то большой и могу сам о себе позаботиться. А Дервал ведь еще маленькая, ей нужен рядом добрый, близкий человек. А там такого не было. Дядя Тоби ее не любил. Вы меня понимаете?