Голубая синица - [14]

Шрифт
Интервал

      Лекарств еще нет,
      Но дать вам могу я
      Полезный совет.
Пусть мама готовит
Еду кое-как
И делает все
Приблизительно так:
      Пшено не доварит,
      Битки не дожарит,
      Горчицы да перцу
      Подсыплет в компот
      И утром на завтрак
      Андрейке дает.
— Ой, доктор, ой, миленький,
Ой, не хочу!
Да как я такую
Еду проглочу?
      Нахмурился доктор,
      Андрейке сказал он:
      — За дружбу с Тяп-Ляпом
      И этого мало.
Кивнув на прощание,
Доктор уходит.
Андрей огорченно
Руками разводит:
      — Я сам не заметил,
      Что так нацарапал.
      Поймать бы мне этого
      Вредного Тяпа,
Чтоб трепку ему
За подсказки задать.
Довольна Аленка:
— Тебя не узнать.
      Волшебная кепка,
      Видать, у него.
      Но ты не волнуйся.
      Найдем, ничего!
Звонить надо в школы,
Бежим к автомату.
Поймать невидимку
Помогут ребята.
      Бегут.
      Разбежались
      Повсюду ребята.
      Бегут пионеры.
      Бегут октябрята.
Да где же найти его?
Стойте! Следы:
В саду, возле школы,
Засохли цветы.
      На грядках юннатских
      Ветвится трава.
      Их, верно, пололи
      Спустя рукава.
Случайно Тяп-Ляп
Не забрел ли от скуки
Вон в ту мастерскую
«Умелые руки»?
      Туда заглянули.
      Ну, сразу видать —
      Успел он, пройдоха,
      И здесь побывать.
От слез потускнели
Глаза у зайчонка —
Пришить ему ухо
Забыла девчонка.
      А в школе соседней
      Послушали Тяпа —
      Известкой успели
      Все окна заляпать.
И пол облезает —
Покрашено скверно.
«Помог» он ребятам
В ремонте, наверно.
      Выходит навстречу
      Тут старший бригады:
      — Искать Тяпа-Ляпа
      Здесь вовсе не надо.
Уже исправляем
Мы все недоделки.
Попало ему
От ребят за проделки.
      И пусть. Поделом.
      Еле ноги унес он.
      Теперь не покажет
      К нам длинного носа.
— Да где же сейчас он?
— А вы не смотрели
У техников в клубе,
Где строят модели?
      Ответили техники:
      — Только что был.
      Сергею помог
      Смастерить винтокрыл.
Вернее, он думать
Сергею мешал,
И тот все винты
Второпях закреплял.
      Задумал Тяп-Ляп
      На модели лететь.
      Что будет, хотите,
      Друзья, посмотреть?
Машина до старта
Доставит в момент.
Взвивается пыль
За машиною вслед…
      Тяп-Ляпа к полету
      Готовит Сергей.
      Ребята шоферу
      Кричат: — Поскорей!
Нельзя нам Тяп-Ляпа
Никак упустить.
Взлетит, так попробуй
Потом изловить…
      Но поздно. Летит он
      Над озером ближним.
      Ой, что это?.. Падает
      Ниже да ниже!
Рассыпался вдруг
Винтокрыл на кусочки…
Пожалуй, пора бы
Поставить здесь точку.
      Погиб под волнами,
      Должно быть, навечно
      Тяп-Ляп, торопыга,
      Пустой человечек.
А вдруг… Подождите!..
Он спасся? И вот,
Как прежде, меж нами
Спокойно живет.
      Быть может, до времени
      Спрятался где-то…
      Ну что ж, вам известны
      Тяп-Ляпа приметы:
Обут он в калошу
Да в старый башмак.
Рубашка надета
На нем кое-как.
      Рукав без манжеты
      (Видать, не дошит),
      Штанина — в носке,
      А другая — висит.
Где честно трудиться
Не хочет лентяй,
Там близко, там рядом
Тяп-Ляп, так и знай!
      Гоните, ребята,
      Его поскорей.
      Пусть он среди вас
      Не находит друзей!

ТЕРЕМ-ТЕРЕМОК

Зимним вечерком

Кто там ходит за окном,
Машет белым рукавом?
Кто скребется лапой в дверь?
Может, это страшный зверь?
Вот как будто кулаком
Кто-то стукнул в стенку…
Вот притопнул каблуком
В звонкую ступеньку…
      Посмотрели мы в окно —
      За окном темным-темно.
      Пляшут белые метели,
      Да ветвями машут ели.
Кто-то дверью заскрипел.
Облаками пар влетел.
Не узнали сразу брата,
Показалось всем, что дед:
Он вошел такой мохнатый,
Снегом-инеем одет.
      Догадались мы тогда:
      Дед Морозко-борода
      На ступеньках топчется,
      Верно, в эти холода
      И ему зайти сюда
      К нам погреться хочется.
Хорошо у нас, тепло.
В белых звездочках стекло.
На скамейке старый кот
Все мурлычет, все поет.
Все одну и ту же сказку
Бесконечную ведет.
      Сядем мы перед огнем,
      Осторожно развернем
      Новенькую книжку.
      Про лисицу, и про мишку,
      И про белочку-орешницу,
      Хлопотливую насмешницу,
      И про всех лесных зверят
      Прочитает старший брат.

Терем-теремок

Лес. Полянка. Пень трухлявый.
Говорит ребятам Слава:
— Это вовсе не пенек,
Это — терем-теремок.

      Алексей к пеньку идет:
      — Кто здесь в теремке живет?
      Что-то жители молчат,
      Верно, очень крепко спят…
Стукнул палкой Алексей.
Нет ответа… Он сильней…
Устоять никак не мог,
Развалился теремок.
Разлетелись спаленки
У букашек маленьких,
И букашки — на снегу.
Жук усатый ни гу-гу —
Спит в трухе. Внизу — тритон.
Длиннохвостый, скользкий он.
Рядом ящерка с лягушкой…
Словно в маленькой избушке,
В холода зимою тут
Все нашли себе приют.
      Бровь сердито хмурит Федя:
      — Ты у нас глупей медведя.
      Посмотри, как славно было
      Этим маленьким жильцам.
      Ну, а ты — подумай сам —
      Перед кем хвалился силой?
      Алексей стоит смущен.
      — Как же так? — бормочет он. —
      Значит, это не пенек,
      Значит, вправду теремок?

Лисонька

Велики уральские
Старые леса.
Бродит в них красавица —
Рыжая лиса.
      Хороша у лисоньки
      Телогрейка —
      С белой оторочкою
      Красная шубейка.
Хороша, удобна

Рекомендуем почитать
Кампанелла

Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".


Об искусстве. Том 2 (Русское советское искусство)

Второй том настоящего издания посвящен дореволюционному русскому и советскому, главным образом изобразительному, искусству. Статьи содержат характеристику художественных течений и объединений, творчества многих художников первой трети XX века, описание и критическую оценку их произведений. В книге освещаются также принципы политики Советской власти в области социалистической культуры, одним из активных создателей которой был А. В. Луначарский.


Василий Алексеевич Маклаков. Политик, юрист, человек

Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .


Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.