Голубая кровь - [29]

— Но мне нравится этот! — с вызовом бросила Блисс. — Он клевый!

— Клевый, — протянула Мими так, словно в этом слове был десяток слогов. Кле-е-е-е-евый.

— У тебя что, проблемы? — дерзко поинтересовалась Блисс.

— Проблемы? У меня нет никаких проблем. Кто сказал, что у меня проблемы? — переспросила Мими, оглядываясь с таким видом, словно ожидая увидеть кого-то.

— Это из-за той истории в Коннектикуте? — спросила Блисс. — Он тут ни при чем.

— Что еще за история? — отозвалась Мими.

— Ну, не знаю, я слыхала, что с какой-то девушкой в Гринвиче произошел несчастный случай и Дилан был как-то в это втянут, — объяснила Блисс. — Но в любом случае это неправда.

Мими пожала плечами. Она впервые услыхала об этой истории, но ничуть не удивилась.

— Я просто не понимаю, отчего ты тратишь на него время.

— За что ты его так ненавидишь?

Вопрос застал Мими врасплох. А ведь правда: Дилан вызывал у нее совершенно несообразное отвращение. За что она его ненавидит? Мими не знала, но нутром чувствовала, что его следует ненавидеть, а нутро ее никогда не подводило. Чем-то этот тип ей не нравился, но ничего конкретно она сказать не могла.

— Кстати, а что с твоим парнем? У него вид как у зомби, — заявила Блисс, указав в угол.

Итальянский наследник зашел следом за ними в дамскую уборную и теперь пускал слюни, прислонившись к колонне у дверей. Похоже, у Мими все парни такие — умственно неполноценные.

— С ним я позже разберусь.

— Я пошла обратно к моему парню, — с нажимом произнесла Блисс.

— Ладно. Но не забудь, что в понедельник тебе на собрание Комитета.

Блисс и вправду чуть не позабыла об этом. Она вообще не была уверена, что ей хочется вступать в какой-то чванливый общественный комитет, но нужно было как-то умиротворить Мими.

— Да, конечно.

Мими посмотрела вслед уходящей подруге. Экая досада! Мими беспокоило, что у Блисс вдруг прорезалось стремление к независимости. Она больше всего на свете ненавидела мятежи среди подчиненных. Мими вышла из уборной, дернув своего кавалера за галстук, чтобы тот следовал за ней. И тут во второй раз увидела картину, уязвившую ее до глубины души. Ее брат Джек танцевал с этой девчонкой, ван Ален, и прижимал ее к себе. Мими даже затошнило от возмущения.

Когда Шайлер была с Джеком, время и пространство словно бы застывали. Она даже не чувствовала, что находится в комнате, тесно набитой потными подростками. Они двигались в одном ритме, их тела полностью гармонировали друг с другом. Джек умело прижимал ее к себе, наклонившись так, чтоб его дыхание легко касалось ее шеи. Странно: почему она так отчетливо различает его в темноте, при том что остальные превратились в размытые пятна?

Шайлер закрыла глаза и на мгновение увидела их двоих, только одетых иначе. Они находились в этом же бальном зале этого же особняка, только на сто лет раньше. Она — в длинном вечернем платье, с корсетом и шелковыми нижними юбками, а он — в белом смокинге, красивый и галантный. Сексуальное колдовство песни «Мьюз» сменилось нежным вальсом.

Это походило на сон, но не было сном.

— Что происходит? — спросила Шайлер у кружащего ее Джека.

Бальный зал был наполнен светом и негромкой музыкой. Звенели бокалы с шампанским, легко трепетали дамские веера.

Но Джек лишь улыбнулся.

Они продолжали танцевать, и Шайлер обнаружила, что ей знаком замысловатый рисунок танца. Когда музыка закончилась, они вежливо похлопали.

Шайлер огляделась по сторонам и внезапно снова очутилась в настоящем времени, в своем платье в стиле пятидесятых, а Джек — в синем блейзере и с красным галстуком. Шайлер моргнула. У нее что, разыгралось воображение? Или все же это происходило на самом деле? Она была сбита с толку и не знала, что и думать.

— Давай отдохнем немного, — предложил Джек.

Он взял Шайлер за руку и вывел ее из круга танцующих. Они вышли на балкон. Джек закурил и предложил ей.

— Хочешь?

Шайлер покачала головой.

— С тобой это тоже случилось? — спросила она.

Джек кивнул, затянулся и выпустил дым.

Они смотрели на Парк-авеню. Шайлер подумала, что это самая красивая улица на свете — после Риверсайд. Парк-авеню, ее величественные ряды зданий довоенной постройки, караваны желтых такси, плывущие в обе стороны… Все-таки Нью-Йорк — волшебное место.

— Что это было?

Но прежде чем Джек успел что-либо ответить, изнутри здания донесся крик. Они переглянулись, подумав об одном и том же. Смерть Эгги. Неужели еще кто-то?… Они помчались в коридор.

— Ничего страшного, — сказала Мими Форс. — Он просто потерял сознание. Китти, да успокойся же!

Итальянец, кавалер Мими, валялся без чувств на лестничной площадке, и в лице у него не было ни кровинки.

— Джек, поможешь? — бросила Мими, увидев в дверях брата.

Джек кинулся к сестре и помог усадить итальянца.

Шайлер заметила, как Джек что-то гневно выговаривает Мими, и расслышала долетевшие до нее обрывки фраз: «…перешла границу… Ты могла убить его… Не забывай, что говорят стражи…»

Шайлер встала, не зная, что ей делать. Тут появились Блисс с Диланом. Дилану хватило одного взгляда на мизансцену.

— Дай-ка угадаю, он был с Мими Форс?

Шайлер кивнула.

— Пожалуй, пора нам отсюда сваливать.

— Совершенно с тобой согласна, — отозвалась Блисс.