Голубая кровь - [13]

— Твой отец настаивает! — встревожено произнесла Боби Энн. — Ты же не будешь добавлять мне хлопот?

«Роллс-ройс» двинулся прочь от ворот школы, проехал квартал, развернулся и остановился у входа в дом, где жили Ллевеллины.

Пассажиры вылезли из машины и вошли в великолепное здание. «Антетум» был одним из самых старых и престижных адресов в городе.

Ллевеллины жили в трехэтажном пентхаусе на верхнем этаже. Боби Энн наняла нескольких дизайнеров для отделки своего жилья и даже дала ему напыщенное имя, «Пентхаус des Reves» — «Пентхаус грез» — хотя ее познаний во французском хватало лишь на чтение этикеток на одежде. Обставили его пестро и крикливо, не считаясь с расходами, от больших напольных позолоченных канделябров в столовой и до отделанных бриллиантами мыльниц в ванной.

Там была гостиная «Версаче», забитая вещами покойного дизайнера, которые Боби Энн нагребла на аукционе, заполненная под завязку зеркалами в рамах в виде солнечных лучей, позолоченными китайскими комодиками и помпезными итальянскими изваяниями обнаженных фигур. Другая комната называлась «Бали», с большими, во всю стену, шкафами из красного дерева, грубыми деревянными скамьями и птичьими клетками из бамбука. Все до единой вещи были подлинными, чрезвычайно редкими и дорогими, привезенными из Южной Азии, но из-за чрезмерного их количества общее впечатление создавалось такое, словно вдруг очутился на первом дне распродажи в «Пьер 1 импорт». Имелась в пентхаусе даже комната «Золушка», сделанная по образцу экспозиции в «Дисней уорлде» — с манекеном, увенчанным диадемой и в бальном платье, шлейф которого поддерживали две стеклопластиковые птицы, прикрепленные к потолку.

Блисс полагала, что этому жилищу куда больше подошло бы название «Пентхаус фигни».

В тот день ее мачеха была особенно возбуждена. Блисс никогда еще не видела, чтобы она так нервничала. Боби Энн даже не передернуло, когда Блисс оставила цепочку грязных следов на безукоризненно чистом полу.

— Да, пока я не забыла — это пришло тебе сегодня.

Мачеха вручила Блисс большущий белый конверт. Весил он изрядно, словно извещение о свадьбе. Блисс вскрыла пакет и обнаружила внутри плотную тисненую открытку. Это было приглашение вступить в нью-йоркский Комитет банка крови — одну из старейших благотворительных организаций Нью-Йорка и одну из самых престижных. В качестве младших членов туда приглашали лишь отпрысков самых выдающихся семейств. В Дачезне его называли просто — Комитет. Все, кто хоть чего-то стоил в школе, были его членами. Если ты состоял в Комитете, это поднимало твой статус до стратосферы, простые смертные могли лишь стремиться туда, но достичь таких высот — никогда.

В Комитете состояли капитаны всех школьных команд, равно как и редакторы газеты и ежегодника, но это не было почетное общество, поскольку туда входили и дети богатых семейств — наподобие Мими Форс, которая в школе не занималась никакой общественной деятельностью, но родители ее были людьми влиятельными. Это была снобистская и до предела замкнутая организация, куда допускались только ученики самых престижных частных школ. Комитет даже никогда не публиковал полный список своих членов — человек снаружи мог только гадать, кто же удостоен чести войти в него, и основывать свои догадки лишь на косвенных уликах вроде комитетского кольца, золотой змеи, обвивающейся вокруг креста.

У Блисс сложилось впечатление, что новых членов принимают лишь по весне, но открытка гласила, что первая встреча состоится в следующий понедельник, в Дачезне, в зале Джефферсона.

— А с чего бы мне вдруг вступать в благотворительный комитет? — спросила Блисс.

Суматоха вокруг сбора средств и организации званых вечеров казалась ей дурацкой. Дилан наверняка счел бы это чепухой. Не то чтобы ее очень волновало мнение Дилана… Блисс до сих пор толком не понимала, как к нему относится, но чувствовала себя паршиво из-за того, что она с ним даже не поздоровалась, когда он сегодня похлопал ее по плечу. Мими внимательно наблюдала за ней, и Блисс просто не хватило храбрости хоть как-то показать, что они с Диланом друзья. Да и друзья ли они? Ну, вечером пятницы они точно общались по-дружески.

— Ты туда не вступаешь. Ты была избрана, — сказала Боби Энн.

Блисс кивнула.

— И что, я теперь должна к ним присоединиться?

Боби Энн была непоколебима.

— Мы с твоим отцом будем просто счастливы.

Тем вечером, только попозже, Джордан постучалась к Блисс.

— Где ты была вечером пятницы? — спросила она.

Пухленькие пальцы девочки лежали на дверной ручке, оставляя потные следы на золоченой поверхности. Она так пристально смотрела на сестру, что той сделалось не по себе.

Блисс покачала головой. Ее младшая сестра была очень странной. Совершенно чужой. Когда обе они были помладше, Джордан ходила за Блисс хвостиком, словно потерявшийся щенок, и постоянно спрашивала, почему у нее нет таких вьющихся волос, как у сестры, такой светлой кожи, как у сестры, и таких голубых глаз, как у сестры. Они всегда были подругами. Но за последний год все изменилось. Джордан сделалась скрытной и начала робеть в присутствии Блисс. Она уже давным-давно не просила сестру заплести ей волосы.