Голубая акула - [113]

Шрифт
Интервал

— Да.

Горчунов не без причин гордился своим самообладанием. Но такой наглости он от меня не ожидал. Меняясь в лице, прокурор хрипло спросил:

— Изволите шутить?

— Никогда бы себе этого не позволил. Я понимаю, что моя просьба ни в какие ворота не лезет. Но мне совершенно необходимо нынче же, немедленно отправиться в Москву. Даю вам слово, что у меня нет иного выхода.

Улыбка, полная яда, зазмеилась на прокурорских устах:

— Мне уже докладывали, что вы побеспокоили непрошеным визитом семью господина Парамонова, причем наговорили там вещей, не соответствующих действительности. И добро бы только от собственного имени! Воспаленное честолюбие подчас толкает молодых людей на поступки, заставляющие сомневаться не только в их уме, но и в знании элементарных правил поведения в обществе. Но, насколько мне известно, вы позволили себе сослаться на наш департамент, дав понять, что действуете якобы от его имени. Тем самым вы нанесли урон его репутации. Надо полагать, и в этом случае вы считали, что иного выхода у вас нет?

— Считал, Александр Филиппович. И продолжаю считать. Если вы уделите мне минут десять, я постараюсь оправдаться и объяснить…

Прокурор молча скрестил на груди руки и приготовился слушать меня с видом человека, который прекрасно знает, что не услышит ничего, кроме галиматьи и вранья, но по своей безмерной снисходительности готов вытерпеть все. Только уж потом, господин Алтуфьев, не обессудьте!

Эта его поза изрядно смущала меня, сбивала с мысли. Мои догадки и без того были достаточно бессвязны, умопостроения далеки от стройной последовательности, а нервы расстроены. И все же я предпринял попытку убедить его. В конце концов, я был кое-чем обязан этому человеку. К тому же знал, что он честен и заслуживает уважения. Если б не это злосчастное стечение обстоятельств, как знать, может быть, мы бы даже стали со временем друзьями…

— Вы кончили? — Горчунов медленно поднял веки, до того момента утомленно опущенные, и окинул меня холодным взором. — Пора подвести итоги. Вы утверждаете, что некий господин Миллер, зоолог, встречался вам в вашу бытность в Москве, причем не имел счастья произвести на вас, в то время желторотого гимназиста, благоприятного впечатления. Это во-первых. Вам стало известно, что тот же самый господин бывал в нашей губернии, в частности в Блинове и Задольске. Это во-вторых. Затем, порывшись в старых сплетнях, вы узнали, что в молодые годы Миллер пустил слух, будто он умер, видимо, для того, чтобы без скандала расторгнуть помолвку со своей невестой. Это единственное злодеяние, в котором ваш подозреваемый, видимо, действительно повинен. И это же — третий пункт вашего, с позволенья сказать, обвинительного акта. С таким же успехом вы могли заподозрить в похищениях детей кого угодно другого, в том числе вашего покорного слугу. Я тоже езживал в Задольск, кстати, приблизительно в то же время, что Миллер. Как это вы упустили из виду сие, несомненно, изобличающее меня роковое совпадение?

Черт бы его побрал с его красноречием! Возможно, прежде я сумел бы как-нибудь вытерпеть этот фейерверк начальственных сарказмов. Но я был уже другим человеком. Елена любила меня. О, теперь я взирал на себя с благоговеньем! Я никому не мог позволить унижать ее избранника. Суровым взглядом я смерил прокурора от головы до крышки стола и отвечал:

— Вам угодно шутить и резвиться, а негодяй между тем разгуливает на свободе. В любой момент он может приняться за старое. Если вас это не волнует, если вам только и нужно, чтобы бумаги были в порядке, что ж, очень жаль. Я ждал от вас иного. Но, Александр Филиппович, заявляю вам официально: в Москву я поеду. Если вы удовлетворите мое прошение об отпуске, буду вам нижайше признателен. Если же нет, мне придется обойтись без позволения.

Горчунов медленно поднялся из-за стола, опершись на него обеими руками. Он тяжело дышал, и глаза его метали молнии.

— Николай Максимович, — отчеканил он, издевательски передразнивая мою интонацию, — я со своей стороны также официально заверяю вас, что вы можете катиться к чертям собачьим! Одно запомните: или вы сей же час откажетесь раз и навсегда от своих диких затей и дадите честное слово впредь заниматься только своим делом, или ищите себе другое место! Ваш отъезд я буду расценивать как прошение об отставке. И, будьте благонадежны, я его удовлетворю!

— Воля ваша! — отрезал я и выскочил из кабинета, досадуя, что все-таки раскипятился. Сердце колотится, руки подрагивают… позор!

Весь путь до Москвы был мне отравлен этой сценой. Уйти со службы? Видимо, этого не избежать. Особенно если Миллер выскользнет из моих сетей и я ничего не смогу доказать. Придется искать себе другое занятие, а это в Блинове затруднительно. Какая досада, что воспоминания так привязывают Елену к Блинову! Неужели она не захочет уехать, даже если я останусь без места? И мы оба окажемся осуждены на жалкое прозябание…

Да, вот уж влип так влип. Но хуже всего, что издевательские горчуновские инвективы что-то во мне надломили. Несмотря на погожий весенний денек, меня внезапно настигли сомнения наподобие тех, какими я терзался, когда, до нитки вымокнув под холодным дождем, искал дорогу к поместью Филатова.


Еще от автора Ирина Николаевна Васюченко
Искусство однобокого плача

Ирина Васюченко — родилась в 1946 году в Харькове. Окончила МГУ, русское отделение филологического факультета. Начинала как критик в середине 70-х гг., в конце 80-х занялась литературным переводом с французского. Автор повестей “Лягушка в молоке” (под псевдонимом Н.Юченко; “Дружба народов”,1997, № 10) и “Автопортрет со зверем” (“Континент”, 1998, № 96). Живет в Москве.


Жизнь и творчество Александра Грина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Любовь без размера

История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.


Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крепостная идиллия. Любовь Антихриста

В книгу вошли два романа известной писательницы и литературного критика Ларисы Исаровой (1930–1992). Роман «Крепостная идиллия» — история любви одного из богатейших людей России графа Николая Шереметева и крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой. Роман «Любовь Антихриста» повествует о семейной жизни Петра I, о превращении крестьянки Марты Скавронской в императрицу Екатерину I.


Записки маленького человека эпохи больших свершений

Борис Носик хорошо известен читателям как биограф Ахматовой, Модильяни, Набокова, Швейцера, автор книг о художниках русского авангарда, блестящий переводчик англоязычных писателей, но прежде всего — как прозаик, умный и ироничный, со своим узнаваемым стилем. «Текст» выпускает пятую книгу Бориса Носика, в которую вошли роман и повесть, написанные во Франции, где автор живет уже много лет, а также его стихи. Все эти произведения печатаются впервые.


Вилла Рено

История петербургских интеллигентов, выехавших накануне Октябрьского переворота на дачи в Келломяки — нынешнее Комарово — и отсеченных от России неожиданно возникшей границей. Все, что им остается, — это сохранять в своей маленькой колонии заповедник русской жизни, смытой в небытие большевистским потопом. Вилла Рено, где обитают «вечные дачники», — это русский Ноев ковчег, плывущий вне времени и пространства, из одной эпохи в другую. Опубликованный в 2003 году в журнале «Нева» роман «Вилла Рено» стал финалистом премии «Русский Букер».


Шаутбенахт

В новую книгу Леонида Гиршовича вошли повести, написанные в разные годы. Следуя за прихотливым пером автора, мы оказываемся то в суровой и фантасмагорической советской реальности образца семидесятых годов, то в Израиле среди выехавших из СССР эмигрантов, то в Испании вместе с ополченцами, превращенными в мнимых слепцов, а то в Париже, на Эйфелевой башне, с которой палестинские террористы, прикинувшиеся еврейскими ортодоксами, сбрасывают советских туристок, приехавших из забытого Богом промышленного городка… Гиршович не дает ответа на сложные вопросы, он лишь ставит вопросы перед читателями — в надежде, что каждый найдет свой собственный ответ.Леонид Гиршович (р.