Головной убор в виде Шлёма - [24]

Вспомнив слова об "единственном зернышке", Каскыр предложил незаметно отщипнуть от початка, кто там будет пересчитывать и выяснять, за что заслужил яростно-презрительный взгляд и новый диагноз: "КОЩУН!"

Ситуацию спасла Елена:

— Ой, а я на втором этаже видела в коробке точно такие зернышки!

Каскыр еле успел остановить рванувшегося Ботана:

— Стой, порушишь все, как здесь, — Каскыр намекнул на первый этаж БЫВШЕЙ лаборатории, — Лена, принеси, пожалуйста. И посмотри, вдруг где-то еще спрятаны.

— Хорошо, сейчас, — легко согласилась девушка в скафандре.

* * *

— Это и мне, и жене, и детям, и детям детей, — бормотал абсолютно счастливый Ботан, пряча за бронечешуйками выдранные Светланой зернышки Кукурузера, — А если кто-то из Старших попросит?.. Нет, только моей семье, да!

— Семья — это главное, — с полной серьезностью подтвердил Каскыр.

Елена косо взглянула на рейнджера, и в ее глазах, кроме полного согласия с высказыванием, мелькнуло еще что-то… планы, что ли?

* * *

— Интересно, зачем Светлане понадобился Кукурузер?

— Йо, брателла, а тут я могу все объяснить-пояснить и бабла не спросить, — произнес входящий в разгромленную лабораторию Ананси.

— Ой! Паук! — взвизгнула Елена и попыталась спрятаться за Каскыра. Все еще бестелесного, ага!

— Я сын бога неба Ньяме и богини земли и плодородия Асаси Йя, арахно-анропоморфный бог Ананси, — представился обиженный реакцией Ананси.

— Такие приличные родители, — тихо пробормотала за полупрозрачной спиной Каскыра Елена.

* * *

— Рядом с прошлым хозяином Кукурузера так часто падали рояли, что початок, можно сказать, весь истыкан щепками и сам превратился в этакий рояль, — рассказывал Ананси.

— Ага, а каждое зернышко в ма-аленький такой рояльчик. Детский, — кивнула Елена и почему-то покосилась на Каскыра.

— Поэтому добавление их в состав эликов из беспредельных трав позволяло зафиксировать свойства и легко проносить их через Преобразовательный Куб. Хорошо хоть зерна Печеной Кукурузы прорастить невозможно!

* * *

Они еще долго говорили. Выясняли, почему Кукурузера не оставили драконам, а передали Хранителю Беспределья; с облегчением узнали, что Хранитель Беспределья отказался от планов вторжения на материк, потому что ему стало "неинтере-е-есно".

А потом все вышли из лаборатории и Каскыр, широким жестом обведя ядовитые цвето-, траво- и кустопосадки, предложил Ботану:

— Угощайся. У тебя час.

КОНЕЦ ПРИЛОЖЕНИЯ 4

(Там же. Те же, кроме улетевшего Ботана)

— Эк он раскачался на эксклюзивной флоре! — сказал Каскыр, глядя вслед Ботану.

— Есть мнение, — неожиданно чопорно произнес Ананси, — что пора заполнить вакансию Патриарха Драконов.

— Повелителя, — поправила Елена.

— А? — не понял бог.

— Ботан, Повелитель Драконов — звучит красивее.

— Пусть будет Повелитель, — махнул лапкой Ананси и повернулся к Каскыру, — Увы, братэлла, мы вынуждены попросить тебя удалить перса. Привязка Повелителя Драконов к обычному игроку в качестве пета…

— Шаманы же могут отрезать?

— Только перепривязать. И все равно ты сможешь ее восстановить. Только твоя полная смерть освободит Ботана.

— И примешь ты смерть от коня своего, — процитировал Каскыр, — Правду сказал шаман, — и на вопросительный взгляд Елены, — Меня в реале Олегом зовут, а шаман орков сказал, что на мне знак.

— Ага, черная метка от "вечного сюжета". Знаете что, Ананси? Мы это сначала обсудим.

— Ладно. Тогда бывайте, — и бог исчез.

— Что там обсуждать? — удивился Каскыр, — Я, если честно, и так собирался завязывать…

— Т-с-с! В реале поговорим. Косте сообщишь, он меня вызвонит. А обсуждать будем компенсацию за моральный ущерб, вмешательство в игровой процесс и недополученное удовольствие… Юрист лучше скажет.

— Какой юрист? — несколько даже опешил от напора Каскыр.

— Наш, то есть, твой, — Елена мило посинела.

— Хорошо. Тогда до встречи в реале? А то я уже утомился от своей бестелесности: ни обнять, ни поцеловать…

— Иди уже, мачо в подгузнике!

Когда и Каскыр окончательно растворился в вечерних тенях, Елена, зачем-то оглядевшись, расстегнула клапан нагрудного кармана скафандра.

— У Светки все-таки получилось прорастить зернышко Печеной Кукурузы, — пробормотала она, доставая крохотный молочной спелости початок, словно в пеленки, завернутый в зеленые листочки, — Ты моя Кукурузочка, — ласково прошептала Елена, — У Светки всегда все росло. Талантливая она, хоть и дура.

Эпилог

(Реал. Среднекамск)

— Привет, Петрович, — сказал Олег, входя в сервисно-серверную, — Вот, принес вам ваш "головной убор в виде Шлёма".

— Наигрался? — поинтересовался Петрович, не отрываясь от монитора.

— Угу.

— Брось на полку. И посиди пока. У меня тут сейчас обновление встанет…

Олег пристроился на диване и некоторое время следил за тем, как Петрович беседует с компьютером, восклицая то "а як жеж!", то "нет, на это я пойтить никак не могу!".

— Петрович, а почему ты "шлем" "шлёмом" называешь?

— Таки шоб ви знали, — не сразу, но с энтузиазмом отозвался Петрович, — Шлёма — это имя… А вообще-то, каламбуру лет сорок. Я тогда ухаживал за одной симпатичной девочкой. И вот сижу я у нее в гостях, а рядом ее родители кроссворд разгадывают… Ну, такие тогда были времена. Патриархальные. Вдруг ее папа спрашивает у ее мамы: "Рая, у тебя есть знакомые по имени Шлёма?" "Нет, а что?" "И у меня нет. И как теперь быть?" "А что случилось?" "Да вот тут вопрос "головной убор в виде Шлёма". И что мне им сказать?" "Юра, мне даже страшно представить, как может выглядеть и называться такая шапка. Давай пропустим?" — Петрович, наконец-то, поделал все свои дела, выбрался из кресла и с довольной физиономией исполнил потягушечки. — Олежа, кофе будешь? — спросил он, доставая чашки.