Голова Якова - [2]
Брат никогда не называл своих депутатов «шефами» – исключительно «клиентами». «Я ни на кого не работаю, – объяснял брат, – я предоставляю консультации. Почувствуй разницу».
Якову это нравилось. Он тоже мечтал о неприкосновенности и суверенности.
Якову это нравилось. Он чувствовал разницу, но болезненные мысли о собственном положении побуждали приложить к своей психической ране что-нибудь успокоительное. Например, такую мысль, как «Зато у меня есть Майя».
Среди конкретных результатов успеха брата можно было назвать увеличение веса с семидесяти пяти до восьмидесяти девяти килограммов. Или приобретение нескольких костюмов из итальянского сукна, сшитых у модельера из Франции.
Что касается последнего трофея брата – «ленд крузера» патриотического черного цвета – то радости от него было мало. В столичных пробках машина становилась похожей на ползучий черный катафалк.
Столица – город элегантных катафалков и клаксонистых гробов на колесах. Частные домовины своими выхлопами перекрывали кислород коммунальным гробам, коммунальные гробы уплотняли пассажиромассу и включали погромче радио «Апокалипсис», и становилось понятно, что убежать не удастся никому.
Никто из гробов и не убегал.
5
Жизнь Якова в столице складывалась не так удачно, как у брата. Он работал звукорежиссером в небольшой, но богатой компании. Ее владелец, если верить сплетням, открыл ее под свою любовницу, из которой будто бы мечтал сделать артистку.
Работники студии в эту байду верили мало. И дело не в профессиональном цинизме. Рентабельность студии была гораздо ниже тех денег, которые тут платили. Собственники студии в финансовый кризис не верили, исповедовали совершенно другую религию. Это было хорошо.
Плохо было то, что работа на студии вызывала у Якова печеночную колику. Прятать за щекой музыкальное образование размером с гору Синай и приветливо улыбаться при этом – похоже на ад в духе Данте. Семь лет музыкальной школы имени Соломин Крушельницкой, три года музыкального училища имени Лысенко, два года киевской консерватории и, наконец, пять лет консерватории в Кракове. Едва ли не каждый день лицо молодого звукорежиссера перекашивалось в странной ухмылке. Коллеги считали это желаемой нормой профессионального цинизма. Опытный эскулап сразу распознал бы желчнокаменную болезнь.
Один знакомый из Львова, с которым Яков учился в Кракове, жаловался: концертным исполнением партии на фортепиано он зарабатывает больше, чем как автор этого же концерта. Теперь Яков, обогащенный опытом, мог ответить на это так: еще больше можно получать, сидя во время концерта в будке звукорежиссера.
Той осенней порой, о которой идет речь, Яков пал так низко, что уже подумывал о написании музыки для компьютерных игр. Одна российская контора предлагала составить несколько тем и придумать озвучку персонажей: орков, гоблинов, драконов и прочей нежити.
В Кракове он размышлял над тем, чтобы продолжить обучение в Парижском институте электронной музыки под руководством самого Пьера Булеза (декан обещал похлопотать), и даже понятия не имел, что в мире существуют заказы на такие вещи.
6
Два года, которые молодой композитор провел в Украине после отказа продолжить drang nach Westen, он использовал для того, чтобы изолироваться от всего мира. Разъезжать до возраста Христа по стипендиям, жить в резиденциях, писать музыку, которую будут покупать за приличные деньги, – все это он послал к черту и под этим дерзко расписался. Какое-то время ему еще писали профессора из консерватории. Все комплименты про уникальность дарования и потребность Европы в его потенциале он пропускал. Письма оставлял без ответа. Так он давал понять, что его решение неизменно.
Он поселился у отца, в семейном гнезде возле Львова. На заработанные во время учебы деньги обустроил домашнюю студию. Получив в столичных кругах хорошее реноме, начал писать музыку для телешоу и отечественных сериалов. Самая кассовая вещь – музыка к сериалу «Люцифер» про повстанцев УПА, который купило португальское телевидение.
Избегал госзаказов, пытался иметь дело с частными каналами – так было веселее. Даже музыку для Всемирного конгресса украинцев передумал писать, прислушавшись к голосу меркантильности. Крайне редко, приглушая приступы стыда, он делал (не повернется язык сказать «создавал») музыку для рекламы. Пока жил с отцом, он писал. В Киеве за ноты не садился ни разу.
7
Во Львове гроза краковских общежитий Яков Горах-Евлампия два года жил отшельником. Избегал мужского общества, а женского начала боялся, как черт ладана. Громких компаний с пьянками и гулянками чурался.
Во Львове он встретил Ирену и скорее позволил себя влюбить, чем влюбился сам. На этом работа в черном теле завершилась.
8
Неделю назад Матвей назначил ему встречу. Сказал, должен сообщить нечто важное.
Если стать на место Якова (без близких, без контактов, потерянного среди станций метро), легко увидеть Киев как царство смутности. Мглистый Аид, что раскинулся на берегах Ахерона. С такого ракурса кажется, будто каждый, кто дышал парами столицы, тонул в болоте недостижимых желаний. Они смотрели на него с рекламы кремов и туроператоров на билбордах, с витрин бутиков и шоп-сторов. На них работали манекены с женскими формами и белье, которым торговали в метро. На них работали все медиа и вся реклама, и масонский заговор их тайной власти подчинял себе все знаки и символы. Все их секретные письмена шептали про эскорт-сервисы, про полускрытые женские лица, про подпольные съемки порно на факультетах культуры и спорта. Все они приводили его душу в эрегированное состояние. Свет этих желаний ослеплял, облеплял, о-бля-гораживал.
«Намерение!» – это новый роман Любко Дереша. Он вышел в 2006 году и в Европе был издан огромными тиражами. На русском языке публикуется впервые.…У простого сельского мальчишки с мультяшным именем Петя Пяточкин внезапно обнаруживается невероятный дар – феноменальная память. Со временем привыкнув к этому дару, он начинает понимать, что дано это ему не просто для забавы, а для… А, собственно, для чего? Для того, чтобы выйти на качественно новый, высший уровень своего существования как личности? Для того, чтобы уметь находиться одновременно в параллельных мирах? Для того, чтобы выбрать собственный путь, который он должен пройти непременно один, и завершить его? Или все же не завершить?..
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.