Голосуйте за Цезаря - [35]

Два противоборствующих флота столкнулись между собой у Аргинузий — маленькой группы островов, зажатых между Лесбосом и западным побережьем Малой Азии. Афиняне выиграли схватку, но вскоре их накрыл жестокий шторм. Восемь флотоводцев-стратегов решали, как спасти сорок семь кораблей и их команды, но шторм был так силен, что не обошлось без потерь. Потрепанный флот вернулся домой, недосчитавшись не только многих моряков, но и двоих стратегов. Возможно, что они действительно погибли, но этого никто не видел. В Афинах же решили по-своему: пропавшие без вести стратеги, предвидя, что ожидает их на родине, попросту скрылись.

Вернувшихся шестерых стратегов Совет тотчас заключил под стражу, а позднее вызвал на Собрание. Там стратеги заявили, что ни в чем не виноваты, и попытались отвести подозрения от тех, кого они послали (двое стратегов якобы вызвались сами) собирать тела погибших товарищей -шторм не пощадил никого. Кто-то на Собрании согласился с объяснениями стратегов и предложил выпустить их из заточения под залог. Началось голосование, но над Афинами опустилась ночь и уже «нельзя было разглядеть и подсчитать поднятые руки». Голосование решили перенести, и на следующем Собрании было принято решение поручить Совету подготовить предложения о способе и сроках судебного разбирательства над шестерыми незадачливыми флотоводцами. Но здесь слово взял некий Калликсиний и попытался убедить Собрание, что судить стратегов нужно всех вместе и, в случае признания их вины, казнить. Теперь настала очередь некоего Эвриптолемия, который обвинил самого Калликсиния в посягательстве на афинские законы (в Афинах человека можно было судить лишь в индивидуальном порядке).

Как голосовали на Народном собрании

Как же проходила на Собрании процедура голосования? Ксенофонт утверждает, что свою позицию граждане выражали простым поднятием руки — точно так же, как это происходит сегодня на кантональных референдумах в Швейцарии. В альпийской республике на голосования приходят тысячи людей, а подсчет голосов ведут восемь асессоров. Оценив соотношение проголосовавших «за» и «против», они подают результаты председательствующему. Если шестеро или более асессоров определяют, что большинством принято какое-либо решение, председательствующий объявляет свой вердикт. Если оценки совпали у менее чем шестерых асессоров, голосование и подсчет повторяют. Если и на этот раз нет совпадения, то собравшихся на площади людей просят разделиться: в одну сторону предлагают отойти проголосовавших «за», а в другую тех, кто сказал «против». На этот раз асессоры производят точный подсчет голосов. Свидетели процедуры рассказывают о том, с какой легкостью и быстротой определяют результаты открытого голосования. В Афинах подсчет голосов проводили девять «proedroi», специально выбранные Верховным Советом для работы лишь на одном заседании Собрания.

Эвриптолемий даже предложил вызвать предыдущего оратора в суд. Ксенофонт продолжает: «Некоторые зааплодировали, но большинство подняло крик в адрес Эвриптолемия, обвинив его в том, что он затыкает рот Собранию: «Это возмутительно, когда кто-то не дает народу принимать решения по своему усмотрению». Все члены Верховного Совета («Prutaneis») поддержали Эвриптолемия, но под нажимом неистовствующей толпы отступили. Многие, но не Сократ (в тот момент он также был в составе Верховного Совета). Вот что он сказал на том знаменитом Собрании (речь Сократа оставил для потомков его друг Платон):

«Друзья мои! Случилось так, что я служу в Верховном Совете как раз в тот момент, когда вы решили предать суду стратегов, не сумевших спасти наших воинов после морской битвы. Вы решили судить их всех вместе, как единое целое, что незаконно и с чем вы впоследствии согласились. Я — единственный из Верховного Совета, кто выступил против беззакония. Я знаю, что вы готовы арестовать меня, за что здесь многие выступают и даже настаивают. Однако я решил исполнить свой долг и остаться на стороне закона, невзирая на страх оказаться в тюрьме или быть казненным».

Сократ с честью вышел из этого щекотливого положения. Собрание прислушалось к словам Сократа и уже не освистывало Эвриптолемия, который теперь спокойно убеждал собравшихся судить военачальников по отдельности и наказать их в строгом соответствии со степенью их вины. Предложение Эвриптолемия было поставлено на голосование и, к всеобщему удивлению, одержало верх. Но радость его сторонников была недолгой: противники подали протест, и результаты счетчиков-proedroi признали ошибочными. Назначенное переголосование показало совершенно обратную картину: « По результатам повторного голосования все восемь стратегов ВМЕСТЕ были признаны виновными, и шестеро из них (те, кто вернулся в Афины) казнены. Впоследствии афиняне пожалели о скорой расправе и путем голосования решили привлечь к суду тех, кто призывал Собрание к беззаконию». К сожалению, обстоятельства сложились так, что это решение Собрания не воплотилось в жизнь.

Вопросы жизни и смерти, решения «на острие ножа», грозовая атмосфера во время работы Собрания — не слишком ли сильно для легкомысленной программки Тони Бенна? Вдумайтесь в этот пассаж: «Это возмутительно, когда кто-то не дает народу решать так, как он хочет». Афинское Народное собрание было суверенным и полномочным органом и могло преступить свои же законы, как в случае с несчастными флотоводцами. Но заметьте, что, осознав ошибку, народ решил ее исправить и постановил предать суду тех, кто привел Собрание к трагическому решению. Те индивидуумы, которые воспользовались накалом страстей, могли бы сказать: «Вы же сами голосовали за нарушение закона». Что ж — народ, как и любой демократический организм, тоже может ошибаться.