Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах - [57]

Шрифт
Интервал

Где настигало
Дремучее головокруженье.
Я не узнала лепетной воды
В стальных каналах.
А Нева
Переполняла грудь
Неукрощенною угрозой наводненья.
… Какой ты сильный, сон!
Как ты волнуешь, город,
Недостоверностью туманного гранита,
Тяжелой драгоценностью воды,
Первою любовью,
С такой же, как в тебе,
Торжественной виной.

«Это не стуки ночные…»

Это не стуки ночные
Пытаются раскусить суть,
Это небо преувеличенной ласточкой
Любовники вместе несут.
Как малое — помогает великому!
Тепло ладоней — синеве небес.
Как великое — любит малое!
В дремной тиши — вспыхнул лес.
Ночь,
              пересчитав вещи,
Их опустила на дно.
И вещим стало дыханье,
Когда ослепло окно.
От ласки —
преувеличенной ласточкой, —
Как от нежной ветки куста,
Голубое взлетело небо,
Чтобы вернуться —
                                   устам.

«Ветла выходит сторожить дорогу…»

Ветла выходит сторожить дорогу,
Ольхе, как цапле, по колено влага,
Осинку явно угнетает строгость,
Резвиться вырвалась берез ватага!
Во власти липа дедовских традиций.
И мощен дуб на ясном берегу.
Лесным достоинством
                                       осмыслю лица,
Я людям разветвиться помогу.
Сапожник, лодочник, бродяга ли с сумою
Есть много узловатых стариков,
Не вырубленных жизнью городскою
Из их дремучих полуснов.
Веселой хитростью, догадкою удачной
И с бережным движением к вещам,
Доверчиво давая место младшим,
Они навстречу шелестят годам.
И, кажется, что позабыло б лето
Одну из радостных своих страниц,
Когда бы не было лучами обогрето
Над удочкой долготерпенье их,
Когда бы около лесной дороги
Глубокий дед свой черный хлеб не съел,
Кому роптать осталось уж немного
На человеческий, безлиственный удел!

НЕИССЛЕДОВАННЫЙ МРАК

У каждого на память выжжен знак:
Лицо, число, чудовищная встреча,
Где неисследованный мрак,
На что не посягнет усилье речи.
У горя есть глубокие ходы,
Где реки тусклые, где камни и пустыни.
Есть ночи лунные у плачущей беды.
Восстанет горечь — и опять остынет.
Но в этом нестерпимом тупике —
Ни капли света! Ни клочка пространства!
Не сдвинуть ужасу, не переплыть тоске
Очерченного постоянства!
Так, пулей пораженный в грудь,
В противнике вдруг узнавая брата,
Не в силах мыслями перевернуть
Внезапности двойной утраты.
Тем зорче охраняю ясный свет!
Миную быстрое воспламененье гнева.
Нам дан на все просторнейший ответ
Безвластной кротостью
                                         распластанного неба…

«Соседи жизни…»

Соседи жизни,
                         о друзья,
Источники целебной веры —
Деревья! Братья и мужья!
Моей надежды довод первый!
Железной жизнью утрудясь,
К вам льну поклонницей покорной.
Ветла! Родная липа! Вяз!
Со скрипом ель ветроупорным!
Сосны круто объемный ствол!
Я выговорила право,
Хотя бы тайным уголком,
Жить лиственно и величаво!
Несовершенство робких рук
На ветку с листьями меняю!
Безумье горечи,
Испуг —
На прорастание корнями!

СТАНСЫ

Я не хочу влачить
Ржавые кандалы смерти,
Когда вспоминаю Вас
В поле, при ветре.
Суетливые куры
Около серого сруба
Несомненностью превосходят
Помертвелые Ваши губы.
Нет, о загробных извилинах
Не берусь говорить много:
Испытываю сопротивленье
Перед немым именем Бога.
Друг, шедший рядом!
Порой беспримерно волнует
Памятное беспамятство
Со звездных поцелуев!
Сердце, минуя крепость
Непоколебимой могилы,
Сквозь дебри недоразумений
Губы находит милые…
В полях, залитых солнцем,
Жар душных объятий встречает…
Это душистое удушье —
Любовь ли? Верность? Не знаю.

ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Ольге Жуковой

Ночью
            земля —
                         подземелье,
Улиточьи покои,
Скрытых мест под почвой
Седеющая влажность.
В глубине подземной
Тысячелетний опыт,
А мы с тобой —
                              узкой тропкой,
Шуршаньем вспугнутых листьев —
Тени и шаги!
Спускаемся ниже и глубже.
Луны паутинный свет —
Слабым воспоминаньем
Ольховых расплеснутых веток
Над замершей рекой.
Под днем — область
Плавных напластований
С изгибом улыбки губ,
Смыкание в камни пород,
Бородки
Ссохшихся корней!
В корнях — рычанье тигров,
Обезьянье бесстыдство и жадность,
Почти не красота в отчаянной
Животной мудрости —
                                            жить!
Земля, как душа, подземелье!
Мы никогда не видали
                                        легкого света!
В земляном воздухе планеты,
Ольга моя,
Помни по горло:
Когти —
              корни орлов!

ОЛЬГЕ ЖУКОВОЙ

«Иди же в глубь преданья, героиня…»

Пастернак
Ночная тьма
                        спаяла с высью землю,
Ввергая нас в небесные подвалы.
Цеплялась ощупью,
                                 теряя направленье,
Жизнь женская,
                             как жалобная малость.
Пластом воздушным
                                  под ногами —
                                                          сырость.
Дороги к дому
                         не было нам нужно.
Рудой полночной
                               пробирались миром
Ладонь в ладони! Дорог жемчуг
                                                             дружбы!
Я не найду среди других предметов
Той августовской Ольги в недрах ночи!
Нет, никакое пенистое лето
Черты той близости возобновить не хочет!
Но холодок левкойный
                                            в локте
                                                               левом

Рекомендуем почитать
Юный скиталец

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Петр III, его дурачества, любовные похождения и кончина

«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.


Записки графа Рожера Дама

В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.


Смерть империи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И всегда — человеком…

В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.


Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове

Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.


Короткое счастье на всю жизнь

У Владимира Высоцкого было три жены. Людмила Абрамова, актриса, мать двоих детей (Аркадия и Никиты) великого артиста и поэта, живет в Москве. Марина Влади, тоже актриса, живет в Париже. А третья… Она же первая и единственная с его фамилией, неизвестна почти никому.Иза Высоцкая — в девичестве Иза Константиновна Мешкова — окончила Школу-студию МХАТ в 1958 году, старше Владимира Высоцкого на два курса. Работала актрисой в Киеве (театр имени Леси Украинки), в Перми, в Ростове-на-Дону, во Владимире, в Лиепае.


Записки графа Е. Ф. Комаровского

Граф Е. Ф. Комаровский в своих «Записках» по сути повествует не только о своей жизни и жизни своего семейства. Его происхождение, положение при дворе сделали возможным не только наблюдать жизнь Российской империи в ее сложные времена, но и стать участником многих исторических событий. Именно поэтому «Записки» представляют интерес для всех, кто с научными целями или как любитель изучает историю России.