Голоса лета - [44]

Сильвия приподняла свой бокал.

— Шампанское, Ева. Какое угощение!

На Сильвии было светло-желтое платье, которое Ева часто видела на ней прежде и считала, что оно ей очень идет. Кудряшки густых седых волос обрамляли лицо Сильвии, словно лепестки хризантемы, и она, по-видимому, немало времени провела перед зеркалом, накладывая макияж. Золотые гвоздики блестели в мочках ее ушей, запястье одной руки обвивал золотой браслет в виде цепочки с золотыми подвесками.

— Сильвия, ты неотразима, — сказала Ева, усаживаясь рядом с ней.

— Ну, я подумала, что по такому случаю не грех и принарядиться. Где Джеральд?

— Поехал за Мэй. Будет с минуты на минуту.

— А Лора? — поинтересовался Ивэн.

— Тоже сейчас придет. Ей Алек позвонил из Шотландии, наверно, поэтому она и задержалась.

Дверь домика Друзиллы была открыта, и Ева понизила голос:

— Ты пригласил Друзиллу?

— Нет, — ответил Ивэн. Он налил бокал шампанского и подал его матери. — Но она наверняка не преминет составить нам компанию, — успокаивающе добавил он.

В этот момент показалась Лора — вышла, как и Ева, через кухню и по гравию зашагала к ним. Восхитительно прелестна, отметила про себя Ева. На Лоре было воздушное батистовое платье переливчатого синего цвета, изящного покроя, с мелкими сборками. Серьги с аквамарином в обрамлении мелких бриллиантов выгодно подчеркивали богатый цвет ее наряда. Свои длинные пушистые ресницы она подкрасила черной тушью, отчего ее глаза лучились и казались очень большими.

— Надеюсь, я не опоздала.

— Опоздала, — ответил ей Ивэн. — Намного. На целых две минуты. Сколько можно ждать!

Лора скорчила ему рожицу и обратилась к Еве.

— Это тебе, — сказала она.

Сначала, когда Лора вышла во двор, Еве показалось, что у нее в руке дамская сумочка, но теперь она увидела, что это сверток в розовой оберточной бумаге, перевязанный голубой лентой.

— Мне? — Ева поставила на столик свой бокал и взяла у Лоры сверток. — О, как мило. Только зря ты это.

— Это мой подарок хозяйке дома, — объяснила Лора, усаживаясь за стол. — В Лондоне у меня не было возможности что-нибудь подыскать, а вот сегодня наконец-то купила.

На глазах у всех присутствующих Ева развязала ленту, развернула бумагу — сначала розовую, потом белую. В свертке лежали две маленькие фарфоровые статуэтки. Ничего более прекрасного она еще не видела. От восхищения Ева утратила дар речи.

— О… О… Спасибо, — наконец промолвила она и, перегнувшись через столик, поцеловала Лору. — Даже не знаю, как тебя благодарить. Очаровательные фигурки.

— Ну-ка покажи. — Сильвия взяла у нее одну статуэтку.

Перевернула ее, как это делал мистер Коулсхилл, рассматривая маркировку. «Дрезден». Она глянула на Лору, и та, встретив взгляд топазовых глаз Сильвии, молча попросила ее воздержаться от предположений об астрономической цене подарка. Через секунду Сильвия поняла намек и улыбнулась. Перевернула пастуха и поставила его на стол.

— Красивые статуэтки. И где только ты их нашла? Молодец, Лора.

— Я поставлю их в своей спальне, — заявила Ева. — Все свои самые ценные, дорогие сердцу вещи я держу в спальне. Смотрю на них, когда просыпаюсь, смотрю, когда засыпаю. У мистера Коулсхилла купила?

— Да.

— Старый мошенник, — проворчала Сильвия. — Но у него среди хлама встречаются достойные вещи. Хотя дерет он за них бешеные деньги.

— Ну, как я говорил, ему тоже надо как-то жить, — сказал Ивэн. — А дрезденский фарфор в наши дни — большая редкость.

— Я их пока заверну, чтобы не разбить. — Ева принялась заворачивать статуэтки. — Ты просто чудо, Лора. Расскажи-ка про Алека. Как он там?

Лора начала рассказывать, но успела сообщить только то, что Алек благополучно добрался до Гленшандры, потому что в эту минуту машина Джеральда въехала в ворота, затем во двор и скрылась в гараже. Мгновением позже Джеральд вышел из гаража. Рядом с ним шла Мэй. Она по-прежнему была в своей шерстяной шапке, но еле волочила ноги. Ева сразу это заметила, и у нее защемило сердце. Должно быть, Мэй провела утомительный день, слишком много ходила. Казалось, она с благодарностью опирается на Джеральда, поддерживавшего ее под локоть. В другой руке она несла свою сумку и подозрительно пухлый пластиковый пакет с изображением британского флага. При мысли о его содержимом у Евы еще сильнее сжалось сердце.

Они остановились.

— Хорошо погуляла, Мэй? — спросила Ева.

— Да, замечательно, — ответила старушка. Но не улыбнулась. Взгляд ее старческих глаз скользил по лицам, не упуская ни малейшей детали. Она заметила и шампанское, и бокалы. Ее губы сморщились в недовольную складку.

— Ты, должно быть, устала. Хочешь, я пойду с тобой, принесу тебе ужин?

— Нет, нет, сама управлюсь. — Мэй решительно высвободила у Джеральда свою руку. — Спасибо, что встретил меня, — поблагодарила она его и повернулась к ним всем спиной.

Они смотрели, как она медленно тащится к дому, входит в кухню.

— Злобная карга, — сказала Сильвия.

Дверь за Мэй со стуком захлопнулась.

— Сильвия, ну зачем ты так? Она, если бы это услышала, страшно обиделась бы.

— Ой, Ева, прекрати, карга она и есть карга. На меня в жизни никто так не смотрел. Будто мы тут оргию устроили.