Голоса из подвала - [6]

– Помнишь, как ее звали, учительницу?

– Хм… Лариса. Лариса Михайловна. Или Сергеевна. Семенова, точно.

– Семина, – поправил Эльдар, косясь в коридор. – Семина Лариса Сергеевна.

– Откуда ты ее знаешь? – изумилась Марина.

– Я уже был в этой квартире. В девяносто пятом году. Семина давала мне уроки английского.

Марина моргнула недоверчиво. Но мгновение спустя прыгала по кухне от избытка чувств.

– Ты! Шестиклассник! В моей спальне! А я в животе у мамы, жду тебя! Потрясающе!

Эльдар выдавил улыбку.

– А ты не разыгрываешь меня? – осеклась девушка.

Над ней колыхнулась марлевая сетка, маскирующая вентиляционное отверстие, будто изнутри кто-то выдохнул.

– Как такое можно придумать?

– Тогда… – Она села ему на колени, обвила шею: – Ты понимаешь, что это судьба?

Они допили чай и переместились в спальню. Выбрали кино для традиционного вечернего сеанса: «Москва слезам не верит», фильм, который она, оказывается, не видела и который они смотрели частями вот уже третью встречу подряд. Эльдар успешно приучал подругу к советской классике.

Встроенная в соляной куб лампа сплела вокруг них кокон света. Выпростай руку – и пальцы исчезнут во мраке. Легко вообразить, что до стен и потолка сотни метров, что квартира змеится лабиринтом туннелей, и в них тьма и холод, шорох и шепот, и быстрая маленькая тень проносится, стуча босыми пятками по паркету.

– Тебе никогда не было страшно здесь? – поинтересовался Эльдар нарочито буднично. – Такой древний дом.

– Дом как дом, – сказала Марина. Поджав ноги, свернувшись рядышком, она с ученической прилежностью слушала диалоги героев. «Смотри, как я люблю то, что нравится тебе», – говорила ее поза. Он улыбнулся и погладил Марину по мягким волосам. Достал из миски пригоршню орешков.

Его память отматывала прожитые годы: полный отказ от спиртного, развалившийся брак, постоянные ссоры с женой и алкоголизм, должность в офисе, счастливые молодожены, университет…

Девяносто пятый год.

* * *

Гипс сняли в мае, к летним каникулам. Весны восхитительнее у Эльдара не было. В отличие от матери он не проклинал пьяного водителя, вылетевшего на красный и ставшего причиной незапланированного двухмесячного отдыха. Кости срослись, головные боли прекратились. Впереди маячил июнь, игры с друзьями, походы на озеро, рыбная ловля и, если повезет, Сочи.

Но мать «обрадовала», сообщив, что с первого числа он будет трижды в неделю посещать репетитора.

– По математике я тебя подтяну, а английский нужно догонять. Троечников в семье не потерплю.

– Но сотрясение мозга, – запротестовал он.

– Я консультировалась с врачом. Ты здоров как бык. И никаких «но», молодой человек. Я подыскала учителя. Методиста, между прочим.

Поникший Эльдар брел за матерью по необычайно крутым ступенькам. Подъездные перила годились, чтобы скатываться на санках.

Дверь на четвертом этаже отворила статная плечистая женщина с каменным лицом. Белоснежная коса, поджатые губы, глухое коричневое платье. Эльдар прикинул, что ей лет пятьдесят – шестьдесят: в возрасте взрослых он ориентировался слабо. От репетитора пахло духами, но мальчику чудился запах мела, мышиного помета, пыльных книг без картинок – всего самого скучного и заурядного.

– Вот, привела вам бойца, – подтолкнула его мама: – Лариса Сергеевна Семина. Эльдар.

– Hello, young man, – грудным голосом сказала репетитор. – Я полагаю, мы сработаемся.

– Ага, – он робко переступил порог.

Размеры квартиры подавляли. Он не видел прежде таких потолков, такого старинного паркета. Коридор был уставлен книжными стеллажами, чтобы взять томик с верхней полки, даже Ларисе Сергеевне пришлось бы использовать стремянку. Темнота в углах походила на черные ульи, и Эльдар думал о шуршащих кожистых крыльях, о восковых огарках и ветре, поющем в дымоходе. А потом он заметил ее.

Девочку в дверном проеме слева по коридору. Ровесница Эльдара, рыжая и взлохмаченная; от одного взгляда на нее гостю сразу захотелось улыбнуться. У девочки были широко расставленные глаза и много-много веснушек, белая не то футболка, не то сорочка почти не скрывала голые тонкие ноги с расцарапанными коленками.

Эльдар махнул ей приветливо, и она помахала в ответ.

– Sit down at the table, please, – пригласила Лариса Сергеевна отвлекшегося ученика.

Кабинет репетитора был прохладным и мрачным, не верилось, что за плотно занавешенными окнами солнечный летний день. Мальчик то и дело терял нить урока, рассматривая орнамент на потолке, массивную люстру в паутине. Лариса Сергеевна возвращала к достопримечательностям Лондона настойчивым покашливанием.

Через сорок пять минут он обувался в прихожей. Учительница звонила маме, он слышал обрывки фраз.

– Способный… но несобранный…

– Привет. Ты кто?

Мальчик вздрогнул от неожиданности. Рыжая девчонка стояла над ним, ковыряя ногтем штукатурку.

Острые коленки, острая лисья мордашка. Кудри цвета осенней листвы.

– Привет. Я Эльдар. Я сюда на английский хожу. К твоей… бабушке.

– Ну что, – вклинилась в разговор Лариса Сергеевна. – I’ll see you on Wednesday.

– Я Лиза! – крикнула девочка вслед.

– Рад позна… – Дверь перед ним захлопнулась.

В среду Лиза встречала его, прячась за спиной репетитора. Теребила подол коричневого учительского платья и смеялась серыми, с искрой, глазами.