Голоса из подвала - [15]

Егор выпрямился, перенес вес на больную ногу и тут же пожалел об этом. Мужчина заботливо поддержал его.

– Сломана?

– Не, – успокоил Егор, – небольшой вывих.

– Неужто те пострелы вас в люк бросили? Надо в милицию заявить, немедленно!

– Они тут ни при чем, – сказал мальчик, отводя взор. В люк его, конечно, не сталкивали, но часть вины на Генке и Саньке определенно была.

– Чего ж они сбежали? – прищурился мужчина.

– Испугались.

– Эх, слабаки! – Мужчина неодобрительно поджал губы. – Вас как зовут-то?

– Егор.

– Хорошее имя, русское. Означает «землепашец». А я дядя Руслан. «Лев» значит на тюркском. Будем знакомы.

– Будем.

Где-то в районе гранитного отвала посигналил автомобиль. Дядя Руслан заторопился:

– Давайте-ка мы пойдем отсюда. Я вас проведу, я здесь все знаю.

И, подхватив мальчика под локоть, он пошел вперед.

– Не так быстро! – попросил Егор.

– Да-да, извините, – сказал мужчина, но шаг не сбавил. Мальчик оглянулся, чтобы понять, куда они идут.

«Обратно на Красилину, что ли? Да, точно, ДК слева, и скульпту…»

Егор застыл. Нахмурился.

Луна освещала пустынную площадь, увитый плющом Дом культуры. Но статуя исчезла. Только две гипсовые ноги, два обрубка, торчали из постамента.

– Куда делась пионерка? – спросил Егор удивленно.

– Кто? – Дядя Руслан завертел головой.

– Скульптура.

– Упала, наверное. Да бог с ней. Незачем стоять на месте. Мало ли кто бродит здесь по ночам.

Егору не оставалось ничего другого, как только следовать за спасителем. Они вступили на заросшую кленами аллею, и дядя Руслан повеселел.

– Это вам еще повезло, – говорил он на ходу. – В начале весны тут плита перекрытия рухнула, чуть двоих ребят не задавила.

Егор посмотрел на пустые окна домов, на улыбающиеся ему кривые щели в фундаменте.

– У вас есть мобилка? Мне родителям позвонить надо.

– Нет, – развел дядя Руслан руками, – я с такими технологиями не знаком. Это вы, малышня, в технике разбираетесь. У меня сынок младший твоего возраста. Целый день в компьютере сидит, на улицу не выгонишь. Бледный, хилый – эх! Я в его возрасте! Для меня ничего, кроме спортивной площадки, не существовало. Все время на воротах. С семи лет в секции, с шестнадцати в нашей команде местной…

Дядя Руслан погладил себя по груди.

– У нас свой стадион был, играли среди коллективов физкультуры. Хорошо стояли, крепко! По всей стране ездили на товарищеские матчи, на турниры городов горнодобывающей промышленности. С Кузбассом играли, с Тагилом, с Казахстаном, помню. Почти вышли во вторую всесоюзную лигу, представляете? – дядя Руслан мечтательно вздохнул. – Было времечко молодое! На договорном матче вылетели мы, так вылетели, что нас расформировали. А там и города не стало, – он кивнул на руины. – Капиталисты драные.

– Так вы местный?

– Конечно. Сейчас покажу, где я раньше жил.

– Но мне…

Договорить Егору помешала телефонная трель. Вратарь дядя Руслан виновато улыбнулся и достал из штанов мобильник. Прижал палец к губам.

– Алло. Ирочка? Да, конечно. На даче, да. Ага, спать уже буду. Завтра вернусь, да. Все, целую. Целую в лобик, солнышко.

Он отключил телефон и посмотрел на Егора блестящими глазами. Мальчик попятился. Страх сжал горло ледяными пальцами.

– Вы же сказали, у вас нет телефона.

– Обманушка хрюшка, – пропел дядя Руслан и дважды хрюкнул.

Егор побежал. Вернее, заковылял по заваленному мусором тротуару. Бывший футболист догнал его тремя прыжками и схватил в охапку, как мяч. Прижал к груди. Сердце Егора трепетало, норовя выскочить. Рядом тяжело билось сердце лжеспасителя. Мальчик ощутил запах мятных леденцов в жарком дыхании дяди Руслана.

– Попался тот, кто кусался!

– Пустите! – запричитал Егор.

– Ну-ну, не устраивайте истерик. Всё в порядке. Я вас к себе отведу, чаем напою. А там и родителям вашим позвоним, ага.

И он понес мальчика легко, как куклу. Руки у дяди Руслана оказались на удивление сильными, хотя и дрожали.

– Нам сюда!

Он затащил сопротивляющегося Егора в подъезд, поволок по лестнице. Больная ступня стучала о ступеньки, заставляя пленника вскрикивать. Добравшись до второго этажа, вратарь поставил мальчика на пол и ловко связал его руки, а затем ноги. Веревка безжалостно впилась в тело. По глазам Егора ударил желтый луч – это дядя Руслан зажег маленький фонарик.

– Никуда не уходите, – попросил мужчина, толкая пленника в угол. Сам завозился с ключами. Открыл дверь с обвисшей дерматиновой обивкой, но новеньким блестящим замком. По пути к мальчику замешкался, осветил фонарем стену. Какие-то дети нарисовали фломастером паровоз и цепочку вагончиков. Кривая надпись гласила:

«Если ты не галубой, нарисуй вагон-другой».

– Вот черти, – добродушно пожурил дядя Руслан. Плюнул на палец, потер им по побелке и дорисовал свой вагончик.

Справившись, он широко улыбнулся Егору:

– Ну, добро пожаловать, да?

* * *

Мебели в квартире вратаря не было. Здесь вообще ничего не было, кроме пыли, мусора и пришпиленного к обоям вымпела. Потревоженные гостями мухи недовольно загудели.

– Извините за беспорядок, – сказал дядя Руслан и швырнул пленника на пол.

Под мальчиком захрустела побелка и куски плинтуса, протяжно пискнула резиновая игрушка-уточка.