Голоса - [23]

И вот я стою перед подъездом на улице N, жду, тут холодно, и показываются первые звезды, бусинками рассыпающиеся по небу. Кстати, мне иногда снится странный сон – я смотрю в небо, там черное небо со звездами, очень холодно, меня трясет и почему-то ощущение что мне очень плохо. И сон мне этот снится периодический, я точно помню, что и как там. О, кто то вышел, но это девушка (Блин, зима, а она в юбочке и чулках, накрашена, вряд ли за продуктами, рядом такси нет, значит ей пешкодралом, заморозит ж себя устрицу и писать больно будет-замечает Купец).

Такс, ладно, Пельменный, ну и где твой кореш, он не мог бы уже спуститься, чтобы я не стоял и ждал, когда наконец то смогу взять бабки и купить псину для твоих ребятишек. В подъезде куда теплее, я закурил и достал телефон. Кхм, что там у нас?

Ага, снова эта реклама черного экрана с надписью скоро. Что бы это могло быть? А хрен его знает. О, заметка о Подольском Мосте в Киеве. Хех, европейцы, мост в центре города с 90x стоит недоделанный, и каждый кто приходил к власти, обещал его сделать. И что-то у них во власти такие кадры засели, что видимо стоять тому мосту еще долгие годы недоделанным.

(Да и вообще, как можно их воспринимать за угрозу, когда они свои армии целенаправленно в котлы направляют. Нет, серьезно, у них, когда ветераны собираются, спрашивают друг у друга-тебя в каком котле служил? Вояки хреновы –звучит голос Пельменного Царя).

О, еще забавные новости.

Челябинец избил врача за отказ делать аборт. Так и представляю, как стоят пары в очереди на абортаж, йо-хо хо, ребенок им не по карману, кто-то может и хочет оставить плод, но смирился/смирилась что так будет лучше и прячет свои думы глубоко внутри, что выплеснется спустя какое-то время и погубит их отношения, как они погубили свой плод.

О еще, глава Эстонии Микк Марран допускает возможность драк прибывших в страну британских военных НАТО с местным населением, но видит в этом "руку Москвы". Чего бл*дь?

Пишут на полном серьезе, что население не очень радо иноземным солдатам и при возможности горят желанием начистить пару натовских рож. И что в этом виновата моя страна. Мол агентов подсылают, чтобы опорочить военослужащих, и не первый раз так. Как говорит поехавший местами Жириновский– вот кретины прибалтийские, забыли, как немцам помогали жидов истреблять. (Евреев, поправил меня Революционер, он рассказывает, что на картах фашистов Эстония была отмечена как свободная от евреев, очищенная, и что прибалты тоже не просто так СССР не любили, что героизация лесных братьев – это закономерный итог прибалтийского национализма, и что не спроста там фашики маршируют и в какой-то национальный праздник высадку немецкого десанта карательного устраивают, который в действительности местное население неплохо так сократил. Бла бла бла, Революционер, давай попозже?)

Тут из размышлений о геополитике меня прервал голос, я поднимаю глаза, и вижу мужичонку, стоящего напротив надписей Хой-Цой-Х*й. Неприметный, в очках, Пельменный говорит, что ему нужно сказать, я повторяю, и когда мужичонка мне говорит, что все в порядке, извиняется перед Пельменным что запамятовал и протягивает пакет. Мне кажется нифига он не запамятовал, а попросту не хотел деньги отдавать. Говорит, что писал в танках, но Пельменный ему не отвечал, спрашивал где Пельменный, ответил, что уехал надолго на лечение целебными водами и вот только недавно вернулся и скоро ему напишет и позовет в боях рубиться. Пельменный говорит, что он в мужичонке уверен и не нужно в обоссаном подъезде пересчитывать. Мужичонка меня спрашивает, как у Пельменного дела, говорю, что неплохо, тут он меня спрашивает, а давно ли я его знаю? Отвечаю, что всю жизнь Пельменного считай знаю, от его рождения, мужичонка недоумевает, говорит, что не понял, передаю привет от покойника и ухожу.

Забавно, Пельменный говорил, что это мужичонка был его другом, но судя по всему дружба их давно закончилась, раз он не знает, что Пельменный давно покинул этот мир. Или не покинул, тут как посмотреть. Хотя вряд ли кто-то из семьи Пельменного стал бы в игру писать о кончине взводника. А я иду собственно праздновать. Сегодня не выпить не могу, у меня ж праздник. Все оказалось проще простого.

Звоню своему другу, он живет недалеко и в принципе чувак не плохой, только ему 27 лет, живет все еще с мамой и вечно всем недоволен, так же называет себя нигилистом, по пьяни орет песни Пионер Лагеря Пыльная Радуга, и после трех литров начинает быковать на тех, кто по комплекции слабее его, за что часто огребает. А пока мы не начали квасить, надо деньги отвезти, заодно и пересчитать. Такси везет меня домой, и скоро буду я бухой.

Такс, денежки на месте, часть надо куда-нибудь положить, рассматриваю комнату и на глаза попадается шкаф, куда я иногда складываю добычу– слямженные книги, потому что ныне книги стоят дорого, и проще магнит снять и тихонечко вынести. Отличное место, расфасовал в книге Свой Круг Людмилы Петрушевской и в сборнике Бедные Родственники Людмилы Улицкой, кстати очень неплохие книжки, со школы их сюжет помню, думаю может заказать чего (забавно, считается что за бугром пицца еда нищих, плюс мы так же живем во время, когда доставка с пиццей приезжает быстрее скорой -опять умничает Революционер, правда это он у Ксении слямзил), но тут мне звонит мой кореш и недоумевает почему я еще не вышел. Бл*ть, забыл, что пора выходить. Отсчитываю пару тыщонок (Пельменный говорит, что я оху*л и что мы договаривались, мол пока не выполню его просьбу, не тратить, шлю его куда подальше (то есть нах*й) и говорю, что вообще то я замерз пока ждал, мы спорим, но что он сделает? Остальным пожалуется?)