Голос, зовущий в ночи - [21]

– Да, история довольно запутанная. У Ольги – женатый любовник, в которого к тому же влюблена ее помощница. Она же теперь руководит Фондом и присматривает за ее братом. Вряд ли Екатерина заняла место Ольги в сердце Малышева, но отношения у них, безусловно, хорошие.

– Думаешь, она вполне могла от Ольги избавиться?

– А ты как думаешь?

Владан пожал плечами.

– Почему бы и нет?

– Тогда какого лешего она к нам приперлась?

– Хотела лишний раз подчеркнуть свою непричастность к убийству.

– Тогда она дура. Твоя репутация ей хорошо известна…

– Не переоценивай моих заслуг.

– Если это действительно она… Преступник втайне хочет, чтобы его поймали? Нет, это чушь, что бы там ни говорили.

– И кто такое говорил?

– А то ты не знаешь.

– Не знаю. Так кто?

– Кто-то из психологов.

– Эти скажут, – покивал Марич.

Взгляд его задержался на зеркале заднего вида, я тоже проявила любопытство. Синий «Рено» держался на расстоянии и у меня, наверное, подозрений бы не вызвал.

– За нами? – неуверенно спросила я.

– Похоже, – ответил Владан.

– Интересно, кому мы опять понадобились.

– Колумбийцу или тому же Малышеву, к примеру.

– Малышеву это зачем?

– Если он имеет отношение к убийству, то, скорее всего, хочет знать, чем мы заняты.

– Не проще ли с нашим отчетом ознакомиться? Он платит нам деньги, то есть фактически он и есть наш клиент. Выходит, Колумбиец?

– Ему следить за нами тоже вроде ни к чему.

– А если Ольгу убили по его приказу?

– Тем более болтаться за нами не стоит. Да и не верю я, что он убил. Хотя, может, и напрасно.

Владан свернул в переулок, через некоторое время мы смогли убедиться, что «Рено» следует за нами. Марич, немного попетляв по узким улочкам, выехал на проспект. Сколько я ни приглядывалась, «Рено» больше не увидела. То ли нам удалось оторваться, то ли слежку внезапно прекратили. Был еще вариант: мы ошиблись, и те, кто находился в машине, знать не знали о нашем существовании. Весьма сомнительно, но почему бы и нет?!

Владан между тем опять свернул, и через некоторое время мы оказались во дворе девятиэтажки, ничем с виду не примечательной. Нас она интересовала по одной причине: именно здесь жил уволенный Роман Исаев, по крайней мере, этот адрес дала нам Маша.

– Странно, что ты сразу не поехал к брату Ольги, – заметила я, выходя из машины. – Он самый близкий ей человек…

– Вот и не стоит торопиться.

Я замедлила шаг и схватила Марича за локоть.

– Ты что же, его подозреваешь? Но… по-моему, это… нелогично.

– Одно удовольствие с тобой говорить, – усмехнулся Владан. – Сама вопросы задаешь, сама на них отвечаешь.

– Неужели действительно подозреваешь? – растерялась я.

– Был бы в доме лифт, непременно бы подозревал, а так… версия действительно дохлая. Кстати, не худо бы выяснить, что, кроме Фонда, парень унаследовал. От Фонда прока немного…

– Ты деньги имеешь в виду?

– Конечно, деньги. Именно из-за них обычно и убивают. А к парню я не тороплюсь, потому что пока не придумал, какие вопросы ему задать.

Он засмеялся и, обняв меня, повел к подъезду.

Романа Исаева дома не оказалось. Трижды позвонив и немного постояв перед закрытой дверью, мы отправились восвояси. Вернулись в офис, где я устроилась за компьютером в надежде выудить в интернете что-либо полезное касаемо нашего дела. Владан сделал несколько звонков, кому-то назначил встречу на вечер и тут же уткнулся в свой ноутбук, не пожелав сообщить мне о своих намерениях. Я, против обыкновения, с вопросами не лезла, решив дождаться, когда он сам соизволит заговорить.

Наконец Владан, взглянув на часы, поднялся из-за стола.

– Поехали.

– Куда? – вскакивая, спросила я.

– Поищем добровольного помощника, – усмехнулся он.

Через несколько минут мы были возле Старого рынка, места, которое смело можно назвать средоточием всех пороков. То есть рынок был совершенно обыкновенным: большой павильон круглой формы, построенный в 70-е годы прошлого века. Обшарпанный, с протекающей крышей и стойким запахом тухлятины. Время от времени его ремонтировали, но через пару месяцев он волшебным образом выглядел точно так же, как до ремонта. Года два назад городские власти заговорили о том, что Старый рынок пора сносить, а на его месте построить современные павильоны. Лично я предрекала затее полный провал, по крайней мере, предыдущие попытки привести здесь что-либо в более или менее приличный вид именно так и заканчивались.

О том, что происходило за обшарпанным фасадом, оставалось лишь догадываться. Но район не зря приобрел дурную славу. Те, кто мог, давно его покинули, а те, кто остался, вынуждены были подчиняться неписаным правилам, первое из которых гласило: «ничего не видеть и не слышать». К рынку примыкали три улицы, чужакам даже в дневное время появляться там не рекомендовалось. Полицейские сюда тоже предпочитали не заглядывать. Разумеется, у них могла быть на это иная причина, но я была уверена: пресловутое первое правило и распространялось на них. Все три улицы сохранили застройку прошлого, а то и позапрошлого века, но туристов это вряд ли порадовало бы. Еще один бич Ямы – гастарбайтеры, большинство из которых нелегалы. Если верить интернету, их уже не меньше, чем аборигенов. Само собой, те от такого соседства не в восторге. Конфликты на этой почве здесь не редкость.