Голос ветра - [53]

Хуаури:

Потерпел крушение сын,

Чей путь и тяжел и долог.

А я уже старая мать,

Я очень стара, увы.

Тафаки:

Сын оплакивает родителей, старая.

Да, потерпел крушение сын,

Чей путь и тяжел и долог.

Он так любит старую мать,

Он так скорбит, что в ее смертный час

Он не увидит ее.

Припев:

Будучи в странствии, в странствии.

Хуаури:

Я старая мать, я очень стара, увы.

Тафаки:

Сын оплакивает родителей, старая.

Эта земля для меня священна,

А цель пути моего — Ваерота,

Я буду плакать на восходе солнца.

Припев:

Будучи в странствии, в странствии.

Хуаури:

Я старая мать, я очень стара, увы.

Тафаки:

Сын оплакивает родителей,

Здесь я, в темной ночи страданий, увы.

Когда Тафаки отправляется на поиски отца, его сопровождает Карихи, чтобы оттенять превосходство героя. Средства передвижения у разных рассказчиков различные. Если Хема находится в стране облаков, Тафаки и Карихи поднимаются туда по вырастающей кокосовой пальме, паутинке или качающемуся усику виноградной лозы. Если Хема в заморской земле, они идут по радуге (мыслящие более натуралистично говорят о лодке под названием "Радуга") или плывут на красной акуле, которая оказывается их родичем. Но куда бы и как бы они ни двигались, Тафаки спасает или пытается спасти Карихи от несчастья. И еще: Тафаки встречает свою старую слепую бабку-людоедку, которая признает его родичем, а Карихи — нет. Будучи просто смертным в отличие от полубожественного Тафаки, Карихи с голоду крадет еду у старой людоедки. Обнаружив пропажу, она, чтобы поймать вора, забрасывает свой огромный рыболовный крючок, наживленный красными перьями. Почти загипнотизированный красотой этих летящих за ним перьев, Карихи хватает их — и попадается. Тафаки угрожает старухе напустить на нее свою красную акулу, если она не отпустит Карихи. И людоедка вынуждена отпустить его. Потом Тафаки берет несколько очень молодых кокосов и бросает ей в глаза. От этого бабка становится зрячей. В благодарность она советует Тафаки, какой путь выбрать. Тафаки уходит. А Карихи исчезает из мифа, обычно просто возвращаясь домой.

Эта туамотуанская хоровая песня рассказывает о том, как Тафаки искал огца.

Те тама хакарере ки Гаваики, рохи э,

Пана ноа, хипахипа ноа, кимикими ноа,

Тагитаги те тама ка хакарере.

Куа мате а па те метуа э.

Сын в Гаваики спешит отважно,

Стремится вперед и за море смотрит, смотрит,

Скорбя непрестанно и горько

Об отце, пропавшем давно.

А вот гавайская песня об этом путешествии:

Радуга — это тропа Кахаи.

Твердо ступает Кахаи, Кахаи восходит,

Кахаи идет над плывущими тучами Кане,

Смущенье во взоре Алихи[3].

Кахаи идет по дрожащему свету,

Он видит людей и лодку,

Видит он Хину-Ходящую-по-Луне.

Она ему говорит:

"Это — дороги к отцу твоему,

Иди же над океаном бездонным

И сотрясай основанье небес".

Слуги богов в смятенье,

А сами великие боги, Кане и Каналоа,

Вопрошают пришельца недоуменно:

"Ты зачем, о Кахаи, предпринял

Столь великое путешествие?"

"Я Хему ищу.

Ищу его здесь, в Гаваики, в Улупаупау,

Где Кане вскармливает Аайю,

Здесь, в отдаленных краях".

Хема пребывал в жалком положении. Слепой, он не видел Тафаки и сомневался, точно ли это сын с ним говорит. Тогда Тафаки дал ему ощупать свою ступню, на которой была памятная отметка. И благородный Тафаки, который не колеблясь выдавил карбункул у матери и съел его, но не мог перенести вони своей маленькой дочурки, вытащил своего отца из кучи нечистот, обмыл в ручье и одел. В полночь все духи собрались в отхожем месте. Тафаки трижды обернул строение своей сетью и поджег его. Так он поубивал всех духов, оставив в живых только двоих, хромых, которые были добры к Хеме. Затем Тафаки отправился на поиски глаз своего отца. Приняв вид прокаженного, он пробрался в дом, где дочери бога Тангароа плели циновки. До них дошла слава Тафаки, красавца вождя, но в этом облике они его не узнали и спросили, зачем он пришел. "Я пришел посмотреть на ваши красивые вещи", — ответил Тафаки.

Между тем он внимательно разглядывал стены и потолок, покрытые сияющими человеческими глазами. Однако глаз Хемы там не было. Потом Тафаки заметил на коленях одной из богинь деревянную дощечку, служившую ей подставкой для рукоделия. По дощечке перекатывались глаза Хемы — ими богиня освещала свою работу. Тафаки схватил глаза и поспешил к отцу — вернуть ему зрение. Затем они вдвоем вернулись домой и стали предками гавайских королей.

Кто же осудит хвастовство героя, содержащееся в этих строках, взятых из туамотуанской хоровой песни "Тафаки, пересекший моря":

Там лежат волнистые пески,

там встает рассвет!

О крик моего торжества!

О храбрость моя!

О победа моя!

Глава IX. Рата — непочтительный бродяга

Что это — гордое и прекрасное?

Это лодка Раты плывет!

Один молодой моряк с островов Туамоту сказал мне, что его любимый герой — это Рата, которого он предпочитает его деду Тафаки и Мауи, их предку. Когда в компании рассказывают разные истории, моряк повествует о Рате, о его чудесной лодке, о том, как она была построена, о необыкновенных приключениях героя.

С ним бы согласились многие полинезийцы от Мангаревы на востоке до островов Эллиса на западе и от Гавайев на севере до Новой Зеландии на юге. Во всяком случае, некоторые островитяне могли бы поспорить, ставить ли Мауи и Тафаки выше Раты. Многие женщины — а в Западной Полинезии и мужчины — сказали бы, что красавец и сердцеед Тинирау — величайший из всех. Эти четыре полубога — Мауи, Тафаки, Рата и Тинирау — самые известные полинезийские герои. Иногда из опубликованной работы бывает видно, что на определенном острове не упоминается кто-либо из них. Но, вероятно, история или по крайней мере имя этого героя там известны, только не были записаны (или записаны, но не опубликованы). Так, имя Раты встречается на Гавайях, Маркизских островах, Туамоту, Мангареве, на островах Общества и в южной части островов Кука, в Новой Зеландии, на Самоа, Тонга, Пукапука, Ниуэ, Токелау и островах Эллис.