Голос ветра - [15]

Держит землю мою.

Севернее островов Кука и Туамоту, которые входят в центрально-восточную Полинезию, расположен Гавайский архипелаг, "гроздь плавучих островов, сцепленная Кауики, Трясущейся горой" в районе Хана на острове Мауи. Самый большой остров в этой группе, по которому архипелаг получил свое имя, — Гавайи. Данное название — один из диалектных вариантов; оно может произноситься: Гаваики, Гавайи, Гаваи, Савайи или Аваики — и широко известно во всей Полинезии. Гавайи может означать и наименование острова, и название какой-нибудь местности в мире духов, и магическое имя отчего дома и даже имя конкретного человека. Полинезийцы питают привязанность к старым племенным именам и используют их повторно для новых мест. Но так как никакой полинезиец не довольствуется кратким названием, предпочитая длинные описательные эпитеты, остров Гавайи, входящий в состав Гавайского архипелага, известен, например, как Гавайи — Зеленая Спина. Некоторые части острова, однако, отнюдь не зеленые, а крайне сухие, как, например, район Кау. Общеизвестные выражения, которые появляются как клише в песнях, говорят об этом безводном, окутанном пылью районе с "бьющим в глаза ветром Унулау", "обжигающим ветром Ае". Ветер — это "Великий Кау, Слезящий Глаза", "Кау — Голая Спина". Древние жители Гавайи, прославленные воины и бунтовщики, среди других своих достоинств обладали способностью добывать каждый пригодный для питья глоток воды, извлекая ее даже из глазниц рыбьих черепов. Жители острова находили поэзию в пыли и суровых ветрах своей безводной земли. Одна песнь, прославляющая тяжелые испытания при нехватке воды, была сочинена в похвалу Купакее, одного из вождей Кау. Три четверти песни посвящены тому, как добывают воду в Калае, местечке в Кау, как ее всюду выискивают, как выжимают влагу из губки и ткани, с каким волнением ждут дожденосного ветра. Ребенок из Кау умеет не только осмотрительно расходовать воду, которую посылает бог Кане, и извлекать ее из рыбьих черепов, он еще обучен повсюду носить свою бутылочку из тыквы, собирая в нее каждую каплю воды, которую удается добыть в пути. Когда в горлышко такой бутылки дует ветер, она издает звук, подобный звучанию носовой флейты, на которой тихо наигрывает влюбленный в ночной тиши.

Мне нет дела до Кона:

Кау — земля моя.

Вода в Калае течет от сумерек до зари.

Из циновок, из губок — немного воды.

Сухостью славится эта земля.

Здесь воду от ветра ждут,

Здесь воду из рыбьих глазниц берут,

Надеясь на милость Кане.

Здесь носит ребенок с собой сосуд,

Ветер в горле сосуда свистит.

Подобно полуночной флейте,

Тихий призыв сосуда снова и снова звучит.

Затем, внезапно изменив тему, что типично для полинезийских поэтов, рассказчик туманно намекает, что лучше оставить прошлое и обратиться к будущему. Заключительные строки песни — традиционная для этого поэтического жанра концовка: "Хвалебная песнь в честь Купакее", сигнал для Купакее осознать честь, которую автор ему оказал.

В сравнении с большинством полинезийских песен, посвященных родине, три приведенные здесь песни из Факахины, Аитутаки и Кау кратки, несложны по содержанию, в них мало темных намеков и ссылок. Широко распространен и другой, более замысловатый, поэтический жанр, развивающий тему о чудесах природы и родной земли, вовлекающий слушателей в воображаемое путешествие но красивым, приятным и достопримечательным меетам. Путешествие может ограничиться районом обитания, а может охватить и весь известный поэту мир.

На Увеа, маленьком острове, расположенном западнее Самоа, где песни, прославляющие родину, так же популярны, как и в остальной Полинезии, поэты включают все свои знания по географии, полученные ими от европейцев, в "Песню о карте", которая восхваляет и прославляет весь мир!

Среди многих причин, побуждающих полинезийцев отправляться в рискованные путешествия на другие острова, — неутолимое желание посетить и увидеть неизвестные места. Часто это реакция на скуку повседневности, любознательность, жажда узнать новый мир, лежащий вдали от родных берегов. Не все, кто отправляется странствовать, достигают цели, многие высаживаются на неведомые острова или погибают, потерпев крушение и затерявшись в океане. Обычай отправляться в странствие, согласно преданиям, которые сохранились на островах Общества, восходит к далеким временам. Тогда, вскоре после сотворения мира небо, тесно слитое с землей, было отделено от нее, поднято вверх и люди, прежде зажатые между небом и землей, получили возможность свободно передвигаться. По преданию, первым совершил такое путешествие Ру, один из тех героев и богов, которые помогали отделить небо от земли. Именно Ру сумел поднять небесный свод и вымостить его тяжелым голубым камнем. Это не тот Ру, что открыл Аитутаки, хотя рассказчики, одни умышленно, другие неумышленно, путают их и иногда отождествляют. Тот Ру, который поднимал небесный свод, отправился посмотреть на мир в лодке, носившей изящное и простое имя "Скорлупка". Он взял с собой только свою сестру Хину, чтобы она правила, когда он гребет. Ру не мог бы подобрать себе более подходящего спутника, чем сестра, у которой страсть к приключениям и жажда узнать мир были столь же велики, как и у него. Она выразила это свое чувство в песне с таким припевом: "Давай посмотрим, кто живет на земле! Пусть дальнозоркие обитатели суши поплывут и посмотрят!" Песня ее приглашала слушателей взглянуть сначала на сушу, на горы, в глубь острова, потом всмотреться в даль окружающего моря, которое принадлежит великому Повелителю Океана, затем посмотреть вверх на Атеа, бога беспредельного небесного пространства, наконец, пристально вглядеться в Те Туму, бога земной тверди, а потом смотреть