Голос вечности - [13]
Кроме хлореллы, мой главный союзник-микроорганизмы. И первое, с чего я начала, — разведение культур микробов. Хорошо, что материала оказалось у меня больше чем достаточно. Проследить на простейших влияние Космоса было одной из моих задач у Юпитера. Я взяла очень много подопытного материала. И сейчас отбирала нужное мне. Микробы чувствовали себя на космическом корабле превосходно, нисколько не хуже, чем на Земле. Надо найти только для них самую благоприятную среду, повести их развитие в нужном направлении.
Однажды Павел Николаевич пригласил нас всех в салон. На минуту приоткрыл жалюзи на окнах. Мы оглянулись, в сплошной темени мерцали одинокие тускло-красные вспышки. И казалось, одна из них — наше Солнце.
Саша высказал это:
— Кто может сказать правду о тяготении? Может быть, оно и сейчас направляет нашу ракету? Скорее всего именно так и есть. Мне кажется, очень велика вероятность того, что мы летим к центру Галактики, куда-то туда, к созвездиям Стрельца, Скорпиона или Щита. И может быть, одна из звезд…
Он осекся. Но я поняла, он хотел сказать: и может быть, какая-нибудь звезда вот этих созвездий — поглотит нас…
— Я вас собрал сюда не для того, чтобы предаваться мрачным мыслям. И приоткрыл завесу в Космос не для того, чтобы напомнить о нашей обреченности…
Павел говорил медленно, неодобрительно, и лицо его покрылось густой краской раздражения.
— Я хотел вам напомнить о Земле. Нашу жизнь сейчас люди очень дорого ценят. И работать надо. Но не так, как до сих пор.
Он опять прикрыл щиты на иллюминаторах.
— Мы живы, работаем! А это счастье! Мы должны ощущать радость жизни, радость дружбы, радость общения. Иначе ничего не выйдет! Ничего необыкновенного не произошло! Понимаете? Ничего. Мы работаем так, как всегда. И каждый день будем собираться для отдыха. А сейчас… Нина Александровна, сыграйте нам то, что вы играли в тот вечер.
Саша обнял мои плечи. Павел пытался улыбаться. Но его губы скорее кривились…
— Вот… поэтому… я… опоздал.
А Саша шептал:
— Нина Александровна! Милая Нина Александровна!
И опять все изменилось. И опять мы стали другими. Об этом я думала уже ночью, отдыхая в удобной постели.
Павел нарушил свой приказ. Через несколько дней он не пришел к нам в салон. Я села к роялю, Саша вполголоса начал декламировать:
Но Павла не было, и это беспокоило.
Вошел он неожиданно и очень тихо. Мы все почему-то оглянулись.
Павел стоял на пороге и весь светился. Да! Светился вдохновеньем, радостью. Его лицо изменилось до неузнаваемости, бледное, ошеломленно счастливое. Он хотел, но не мог выговорить ни слова… Наконец сказал:
— Связь с Землей есть!
В торжествующей интонации его голоса было все — Земля… Надежды… Жизнь… Кажется, я заплакала.
На Земле так устойчива психика людей потому, что стабильны сами условия жизни. А здесь… Все время ждешь чего-то, и все меняется. И вот сейчас весь мир перевернулся.
Значит, Павел не утешал нас, а знал: мы вернемся, мы обязательно вернемся!
В этот момент сознания первой победы мне почему-то вспомнилась Ангола.
…Холера в стране… Извивающиеся тела на цыновках… Десять дней вдали от госпиталя. Медикаменты иссякли. Я возвращалась вечером. Солнце уже низко. Пальмы широколистые. Черные тени. Сейчас солнце упадет в ночь. И сразу тропическая темнота завладеет миром. Из домика, где жили мы, выбежала Нэнси… Она присматривала за Володей. Я не могла разобрать ее слов, но все уже знала. Плач похож на завыванье.
А на моей большой постели среди измятых влажных простыней бессильно лежал Володя, маленький и такой беспомощный. Наш главврач поднялся от его изголовья.
Я бросилась к сыну, прижала к груди его горящее тело. Он был такой худенький, что даже кожица западала между ребрами. Но узнал меня: его глаза потеплели.
Какая же я мать! Какая мать! Привезла сюда, эту заразу, свое дитя! Но тогда я сумела вырвать сына у смерти. Не сберегла я его потом…
И сейчас мне хочется без конца повторять его последние слова: их много, а я один!
Да, их на Земле много, а нас только четверо!
Наши сигналы уже идут, идут, идут к Земле. И все равно их когда-нибудь люди поймут!
Автомат в течение десяти суток шлет одно и то же сообщение.
Павел для передачи информации использовал установку, которую Саша собрал у Юпитера. При помощи мезонов реактора создавалось новое поле, которое способно вызывать в протонной радиации планет уже знакомое нам двухангстремовое излучение. И люди Земли не могут не обратить внимания правильную последовательность сигналов, идущих от протонного слоя. А расшифровать сообщение для них не составит труда.
Мы начали регулярно посылать научную информацию на Землю, правда, очень скупую, лаконичную. Павел сам отбирал наиболее ценное.
Павел был убежден, что стихия, несущая наши слова людям, движется со скоростью, в тысячи раз превышающей скорость света. Он смеялся, беспричинно трогал все, что попадало ему руки. И сразу же начал докладывать звонким юношеским голосом:
— Мы несемся к центру Галактики в направление созвездия Скорпиона. Наша скорость очень близка к скорости света…
Итак, вырвана вторая победа: мы знаем направление полета. Теперь слово за мной и Суреном. Но прежде чем мы внесли свой вклад, прошли долгие годы.
