Голос в моей голове - [2]
За деревьями показался мой домик. Маленький, всего с одной комнатой, деревянный, но ухоженный. Не привык я жить в грязном и захламленном месте. Вот и пришлось привести домик в порядок и поддерживать его два года. Девчушка жалась недалеко от калитки, с благоговением глядя куда‑то вверх. Все объяснялось просто — я успел наложить качественную иллюзию, и теперь все кроме меня видели не простой деревенский домик, а высокий двухэтажный домище с каменной оградой вокруг него. Признаюсь, при наложении иллюзии не удержался и добавил черепов на навершия ограды. И потом не пожалел об этом — местные жители настолько впечатлились моим 'творчеством', что даже не стали уничтожать 'неведомого чаруна, появившегося в их лесу'. С черным колдуном они сталкивались впервые и поэтому не рискнули даже жаловаться магам Жизни на меня — те далеко, а я тут, рядом. А если узнаю об их инициативности? Тогда мой забор украсят и их черепа?
Я обошел дом с другой стороны, перепрыгнул через невысокий заборчик, своим появлением оборвав очередной крик Горластого, и вошел в дом. Не стоит появляться перед девчонкой второй раз в таком виде. Не нужно менять их мнение обо мне. В доме я обмылся водой из таза, не спеша вытерся и оделся, тщательно проследив за тем, чтобы на мне были застегнуты все до единой пуговицы. Провел рукой перед лицом, вновь накладывая иллюзию, которая скрывала позорное клеймо на левой щеке и цвет левого глаза. Спешить даже не стоило — если девчонка заявилась ко мне ни свет, ни заря, да еще и не предупредив никого из взрослых, то дело действительно важное, и она не сдвинется с места до тех пор, пока я с ней не заговорю. Я одернул черный сюртук и пошел на очередную встречу с местными.
Девчонка, справедливо полагая, что я нескоро вернусь домой, раз она встретила меня недалеко отсюда, устроилась в паре шагов от калитки на траве и продолжала с благоговейным ужасом рассматривать подсунутую мною вместо домика иллюзию. Чтобы наша встреча стала для нее совсем уж незабываемой, я наложил и на себя иллюзию, став невидимым. А потом вновь перемахнул через забор и, стараясь не шуметь, тихо подкрался к ней. Хотя я мог бы даже топать как пьяный медведь, девчонка все равно бы меня не услышала — слишком сосредоточенным и задумчивым было у нее лицо.
— Чем могу быть полезен? — холодно вежливым голосом спросил я ее, одновременно снимая с себя невидимость.
Девчонка с визгом подпрыгнула вверх, бросая в мою сторону корзинку с чем‑то съестным ('Пирожки с капустой и молоко', — по запаху определил я), которую я вовремя успел поймать. Не хотелось терять ценные продукты, которые, к тому же, предназначались мне.
— Ваше Колдунство! — испуганно выдохнула она, пятясь назад от моего холодного взгляда. Да, именно так называли меня местные. Я сначала только улыбался про себя, заслышав подобное обращение, но потом привык.
— Угадала, — кивнул я. — Теперь я жду твою просьбу. У меня мало времени.
Девчонка быстро закивала, не переставая сверлить меня глазами, полными страха, и зачастила.
— Я ненадолго, не отниму вашего времени. Мне только узнать, то есть спросить, то есть… Не могли бы вы помочь… Упыри проклятые и не думают успокаиваться, а жрец Таинк говорит, что так пожелала К'шарли. Но не может же Светлая богиня желать смерти своим детям? А тут еще и мы с матерью живем возле самого леса. И всю нашу скотину эти упыри высосали. И могут за нас скоро приняться. А мама заболела вчера. Мы далеко не убежим от них. Ваше Колдунство, попросите их по вашему уйти…
В конце своей пламенной речи девчушка уже всхлипывала. Я недовольно поморщился — не выношу слез и истерик. Сильный человек не будет рыдать. А они здесь все — слабые. Слабые еще и потому, что без разбирательств убивают своих детей, а местный жрец этому никак не препятствует и ничего не говорит приезжающим магам Жизни о том, откуда появляется все новая и новая нежить.
Всхлипывания прекратились. Девчонка вновь смотрела на меня привычными круглыми испуганными глазами.
— Сколько? — коротко спросил я. Подробности, касающиеся леса и его обитателей, мне были не нужны — что там творилось, я знал еще год назад, когда одна молодая мамаша, ребенка которой убили за 'темный дар', вернулась в чащу леса, подобрала его трупик и втихомолку закопала недалеко от деревни, чтобы всегда навещать его могилу. Она считала, что этим спасет его душу. Но было поздно — пропитанный мертвой энергией лес уже превратил ребенка в нежить. А она в свою очередь 'заразила' мертвых зверей, которые обычно просто не могут стать упырями. Вот и я так думал, пока мертвяки не полезли наружу, поедая скотину, а иногда и самих людей. Приехавшие маги Жизни только развели руками — они могли лишь поставить барьер против нежити, но никак не уничтожить ее. Уничтожение — работа некроманта. А последователей Некритты ненавидели больше, чем магов, получивших свой дар от других богов. И не только в этом королевстве. Поэтому и обращаться к 'темному чаруну', то есть ко мне, никто и не подумал. Кроме этой девчушки.
— Два серебряных, — робко протянула мне указанную сумму девчонка. Я равнодушно посмотрел на темное серебро, лежащее на маленькой ладошке с огрубевшей от работы кожей.
Получив известия о смерти своего отца, я была вынуждена покинуть свой дом. И совсем не ожидала, что на пустой дороге, занесенной снегом, мне встретится попутчик. А уж увидеть его спустя некоторое время в замке, при смерти моей тети и вовсе не думала! А ведь наше путешествие только начинается. Оборотни, вампиры и эльфы — лишь малая часть того, что еще будет впереди… Наконец, произведение закончено) Должна попросить прощения за такую задержку. Просто начиналось писать оно одно из первых, потом интерес резко пропал.
Очнувшись на кладбище, я понимаю, что ничего не помню. Отлично! Просто превосходно! Это такой намек от Демиургов, что я могу начать новую жизнь? И чем же я не угодил им в старой?..
Сила круга из двенадцати магов, мощное заклинание, толика удачи — и вот твоя половинка, родная душа перенесена из далекого мира Земля прямиком в твои объятия. Но что если сил на полноценный ритуал не хватило и девушка оказалась одна неизвестно где? И что если даже опытные следопыты лишь разводят руками и стыдливо отводят взгляд? Похоже, придется хрупкой деве, преодолевая трудности пути, огромных дружелюбных ящеров и хищниц-лиан, эльфов, домовых и прочую нечисть, идти к прекрасному принцу самой… Но где наша не пропадала?
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
КНИГА НАПИСАНА. Обновление от 20.03.19. Выложено добавление к последней тринадцатой главе! Продолжение следует.
Человека издавна интересует вопрос послесмертия, т. е. что с ним будет после того, как он умрет. Окажется в раю? В аду? А может он станет персонажем чужих снов и приобретет сверхъестественные силы? И называться он тогда станет агентом снов.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.