Голос сердца - [46]

— Минутку, Мадди, — пробормотала она, когда дочь передавала ей завернутого в одеяло ребенка.

— Ты ему нравишься, Фелисити. Обычно он кричит, будто его режут, если оказывается на руках у незнакомого человека. Должно быть, чувствует, что ты — своя.

Капля пота повисла над бровью Фелисити. Она выглядела ужасно неуклюжей и неловкой с Тимми на руках, но малыш, кажется, действительно не возражал — он впился глазами в сияющую белую нитку жемчуга, которую носила Фелисити.

— Это невозможно, — говорила Фелисити, ее карие глаза, темнее, чем у Мадди, смотрели не отрываясь на Тимми, когда она производила в уме некоторые арифметические действия. — Я не отсутствовала столь долго. Когда я видела тебя в последний раз, Мадди? Месяцев восемь-девять прошло, не больше, так ведь?

Прежде чем Мадди смогла ответить, вошел Майкл с чашкой кофе для Фелисити.

— Вот, давайте я возьму Тимми и переодену его. — Майкл взял у нее ребенка. Все происходящее Фелисити воспринимала с неподдельным изумлением.

Майкл с Тимми шагнул мимо нее, и Мадди уже не могла сдерживать своего веселья. Смеясь, она пересекла комнату и плюхнулась рядом с Фелисити на кушетку.

— Ой, это действительно безумная история! Фелисити разглядывала дочь с кривой улыбкой на губах.

— Могу представить. Но мне бы и в голову не пришло… — Она приглядывалась к Мадди. — Хотя ты прямо сияешь.

Мадди перестала смеяться, на ее щеках появился нежный румянец.

— Да? — А потом она сделала то, чего не делала уже очень давно. Она вдруг обняла свою маму и крепко прижала ее к себе. — Я так рада тебя видеть, — прошептала она; в уголках ее глаз показались слезы.

Фелисити, пораженная, замерла на мгновение. А потом сделала то, чего тоже не делала многие годы. Она откинула назад волосы дочери и нежно поцеловала ее в щеку.

— Я тоже рада, дорогая.

Чопорная Фелисити Сарджент приложила платок к глазам, когда дочь отпустила ее.

Глава 10

— Как это ужасно с твоей стороны! Это на тебя совсем не похоже — выкинуть такой номер, Мадди, — раздраженно говорила Фелисити после того, как Мадди раскрыла ей правду о причине присутствия Тимми. А что касалось присутствия Майкла, то Мадди не входила в подробности, а Фелисити не настаивала на них.

Мама, понимала Мадди, раздражена ее маленькой «выходкой», но Мадди также увидела облегчение, разлившееся по лицу Фелисити, услышавшей правду. Мадди почувствовала острое разочарование, но не удивилась реакции матери.

— Узнать, что ты бабушка, — так ужасно? Майкл, сидя с Тимми в кресле, задумчиво наблюдал за матерью и дочерью. Он тоже уловил тень облегчения на лице Фелисити. Но в какое-то мгновение после признания дочери Фелисити, он мог бы поклясться, бросила на Тимми тоскливый взгляд. Однако она быстро овладела собой, и Майкл сомневался, что Мадди заметила эту вспышку огорчения.

Фелисити допила вторую чашку кофе, поставила ее на низкий, со стеклянной крышкой столик и посмотрела на дочь.

— Ну, дорогая, такого рода новости требуют некоторой подготовки. Почему, ты думаешь, природа дает нам на это девять месяцев?

Мадди вскинула бровь.

— Я считала, это необходимо для матери, но не для бабушки. Впрочем, не беспокойся. — Мадди бросила быстрый взгляд на Майкла, прежде чем снова посмотрела на мать. — Не будет никаких шустрых ребятишек, которые стали бы бегать повсюду и называть тебя «бабуля» — и все из-за меня.

Фелисити беззаботно улыбалась, пока открывала сумочку и доставала сигареты, а потом искала зажигалку.

— Ты знаешь мою философию, Мадди. Я воспитывала тебя так, чтобы ты полностью посвятила себя тому, что выберешь. — Она взглянула на Тим-ми, загадочная улыбка заиграла на ее губах. — Просто я никогда не представляла тебя матерью, вот и все. — Фелисити прекратила поиски своей зажигалки и обратилась к Майклу:

— У вас есть зажигалка?

Майкл вежливо улыбнулся.

— Извините, нет. В любом случае не стоит курить, когда рядом ребенок.

Фелисити немного растерялась, но потом пожала плечами и положила незажженную сигарету на кофейный столик возле своей пустой чашки.

— Прошла целая вечность с тех пор, как рядом со мной был ребенок. — Она поправила короткие, модно подстриженные и великолепно подкрашенные светлые волосы. — Я вроде не курила, когда ты была ребенком, Мадди. Я припоминаю, что, кажется, при этом ужасном Роури Албертсоне я начала курить… примерно пятнадцать лет назад. Помнишь его? Прекрасный художник. Он работал для средств массовой информации, когда мы познакомились.

Мадди не помнила его. Впрочем, если Роури Албертсон не появлялся рядом с ними во время ее коротких школьных каникул, Мадди просто и не могла знать о его существовании.

Фелисити не нуждалась в ответе Мадди.

— Такой талант. Но абсолютно невозможный человек. Сам себя разрушающий — я так всегда и говорила ему. Когда я считаю кого-то по-настоящему незаурядным, то делаю все, что в моих силах, чтобы привлечь человека к сотрудничеству. Но Роури был крайне недисциплинирован и слишком много пил. И эти попойки с дружками… да, позвольте вам сказать, я была вынуждена неоднократно брать его на поруки из тюрьмы. Наконец я обратилась к своему разуму и поняла, что из него никогда ничего не получится. Если бы только он мог собраться и выполнить контракты, которые я ему устроила… — Фелисити вздохнула. — О, мне повезло, что в моей жизни было не слишком много Албертсонов. Увы, я позволила себе некоторую эмоциональную зависимость от него. И это повлияло на мои обычно верные суждения. Хотя я могу поблагодарить Роури за одну вещь. Он научил меня понимать, что никогда ничего хорошего не получится, если ты сама увлечена художником, которого собираешься рекламировать.