Голос прошлого - [3]

— Гончар и окружающие разговаривали или пели во время работы. Звуковые колебания передавались палочке, которая переносила их на свежую глину. А я их воспроизвожу.

Увидев, что аудитория ждет, чистосердечно удивился:

— Вас интересует и способ?

Специалист схватился за голову и в отчаянии обернулся к остальным:

— Этот человек сведет меня с ума! Только послушайте, о чем он спрашивает!

Прока вздохнул и покорно согласился стать более многословным.

— Хорошо… В действительности, я физик… Электроник. Эта идея возникла у меня внезапно. Я был в отпуске и… может быть, вы были в Истрии?

— Я там работал, — подтвердил профессор.

— А метод, метод? — настаивал специалист.

— Очень простой. Небольшой кибернетический комплекс с самоуправлением устанавливает скорость вращения сосуда во время его формовки. Затем иголка вставляется в углубления, нанесенные вибрирующей палочкой. Фильтры улавливают шумы, усилители усиливают голоса или музыкальные звуки. Это не совсем высокая точность, но и первые фонографы тоже были не безупречны. Впрочем…

Прока снова включил магнитофон. Послышались шумы, затем повторяющийся слабый скрип.

— Круг гончара не смазан, — комментировал инженер.

Скрип покрывали неясные голоса, смех, звуки арфы и флейты. Профессор и Игорь смотрели еще скептически. Затем резко повернулись к аппарату: отчетливый голос завел какой-то монотонный напев. Египтяне также внимательно прислушивались.

— Будто коптский язык! — воскликнул специалист. — Не понимаю, однако, некоторых слов.

— Не понимаете, потому что это древний египетский язык периода средневекового Египта, примерно за два тысячелетия до нашей эры.

— Али Надир был такого же мнения, — сказал Прока, остановив магнитофон. — После того, как доверил мне сосуд…

— Чего же мы ждем, товарищ профессор! — сказал Игорь изменившимся от волнения голосом.

— Пусть товарищ Прока установит аппараты.

— Что устанавливать? — засмеялся инженер. — Стоит только открыть чемодан и поставить амфору на пластинку археофона.

— Археофон, — повторил специалист. — Красиво!.. Звуки древности… «Звуки прошлого»…

— Голос прошлого, — пробормотал Игорь, глядя на храм одетый в золото и серебро.

— Начали! — решил профессор.

* * *

Игорь не мог заснуть. В его ушах настойчиво звучали слова, которые археофон сумел извлечь из глины, обработанной одиннадцать тысячелетий назад. Это были слова с причудливыми звуками, которые напоминали иногда берберские и кельтские. Профессор на лету опознал группы фонем, встречающиеся в языке гуанчей и записанные испанцами: алкорак, алио, гуам, гуамф, се — бог, солнце, человек, старик, луна. Сначала надписи на металлической колонне, теперь слова…

Прока зарегистрировал все, что смог, и улетел в Каир, вместе со специалистом по магнитным определениям. Игорь подумал о том, какую бурю вызовут эти записи повсюду. Может быть, наконец, ученые всего мира начнут совместно штурм самой волнующей загадки в истории человечества.

Веки у Игоря были налиты свинцом. Он услышал какой-то шорох, и тень скользнула по его лицу. Прохладная струя проникла в кабину вертолета одновременно со струйкой ароматного дыма.

Ему удалось открыть глаза. Профессора уже не было рядом с ним. Он вышел, оставив в кресле открытую книгу. Игорь взял ее и стал разбирать при слабом свете луны ее заглавие: «Критий». И фразы диалога Платона, выученные когда-то наизусть, стали слетать с его губ, как звуки песни.

«Они одели бронзой стену внешнего пояса укреплений, оловом — стену второго пояса, а тот, что окружал саму крепость, — орикалком, металлом с отблеском огня».

Он поднялся с раскладного кресла, набросил пиджак на плечи и спустился по лестнице вертолета. Пошел к раскопкам, шепча: «Посредине возвышался храм Клито и Посейдону… Вся внешняя сторона была одета в серебро… Стены, колонны, пол покрыты слоновой костью. Там виднелись золотые статуи и в особенности одна, изображающая божество, стоящее во весь рост на колеснице, которую тянет шестерка крылатых коней; статуя эта была так велика, что доставала головой до сводов храма, а вокруг нее сотня нереид на дельфинах… высший закон, первые из них выгравированы на колонне из орикалка, воздвигнутой посредине острова в храме Посейдона».

Он увидел профессора, сидящего на внутренней стене. Хотел что-то сказать ему, обнять… Остановился, молчаливый и неподвижный.

На западе, за Геркулесовой колонной, в глубине Атлантического океана, спал континент, который связывал когда-то нитями той же цивилизации Нил и Перуанские Анды, Мексику и. Иберийский полуостров. А здесь лучи Луны освещали стены и храм Посейдона, возведенные изгнанниками, для которых Атлантида была не легендой, а родиной, потерянной «в один день, в одну роковую ночь».