Голос призрака - [120]

— Ты, должно быть, знаешь, что Альберик был шпионом.

— Альберик был прекрасным человеком.

— Именно такие, как он, навлекли ужасные бедствия на Францию.

— Так должно было случиться. Там царила несправедливость. Альберик говорил нам об этом.

— И здесь он пытался совершить то же, что сделал в своей стране. Он должен был умереть, Долли. Он всегда знал, что идет на риск.

— А моя сестра… моя Эви… она покончила с собой. Она не могла показаться на глаза бабушке.

У той постоянной темой разговора было удачное замужество Эви. Она говорила ей, что ее настоящее место — в Эверсли, и какая она хорошенькая, и как она найдет богатого мужа. Она говорила, что Эви недостаточно старалась, чтобы заполучить Гарри Фаррингдона.

— О, Долли, какое сплетение несчастий! Этого не должно было произойти.

— Эви не могла пойти на то, чтобы иметь незаконнорожденного ребенка.

— Люди идут на это…

— Вы и пошли… может быть.

— Долли!

— Вас это злит. Конечно, вы сердитесь. Это и меня злит. Бедной Эви пришлось покончить с собой, а вы… вы ведь совершили то же самое, только вы были хуже, потому что у вас хороший муж. У Эви его никогда не было. Ей пришлось умереть, а вы стали хозяйкой большого дома. И все с вами почтительны, тогда как моя бедная Эви…

— О, Долли, мне так жаль! Загублена жизнь, загублено счастье…

— Но не ваше. Вы получаете, что хотите, и никто не знает…

— Это вы взяли малышку?

— Да. Я хотела убить ее.

От ужаса у меня перехватило дыхание.

— Ведь младенец Эви был убит, правда?

— О, Долли! При вспоминании о том ужасном времени, когда у нас похитили Джессику, мне становится не по себе.

— Я держала ее у себя в комнате, в Грассленде. Я боялась, что кто-то может увидеть ее, но все обошлось. Затем я узнала, что взяла не ту девочку. Откуда мне было знать, чей это ребенок? Потом началась вся эта кутерьма. Она была со мной все время. Она хорошенькая, — на ее лице появилась улыбка. — Она смеялась, хватала меня за палец и не хотела отпускать. Она была сла-а-авная детка. Я рада, что не убила ее.

— А веревка в кустах? Она кивнула:

— Вы всегда ездили той дорогой. И почему это вам всегда везет? Почему Билли надо было поехать по тропе как раз в это время?

— Суровая справедливость, — сказала я.

— Я следила из кустов, а когда увидела, кто скачет, то закричала, но было слишком поздно. У меня не было времени на то, чтобы унести его, когда появились вы, поэтому мне пришлось оставить его… веревку и все остальное.

— Значит, вы были там?

— Я хотела увидеть, как вы упадете.

— Понятно. А затем, когда я поехала за помощью, вы вышли и забрали его. Сняла веревку…

— Это было нелегко. Мне надо было усадить его на лошадь. Затем я забрала веревку, отвезла Билли в сарай для лодок и ухаживала за ним. У него был рассечен лоб, но он ничего не сломал.

Он упал в кусты, и они его спасли. Он быстро поправился.

— Мне и в голову не приходило, что вы можете быть такой коварной, сказала я.

Она казалась весьма довольной собой.

— Билли сказал, что я порчу дело. Оно слишком важное, чтобы за него брался любитель.

Он обещал научить меня, как заполучить вас, а я помогу ему разделаться с Джонатаном, потому что он слишком много знает.

Билли покончит с ним и поможет мне управиться с вами. Вы оба должны умереть… за Эви. Когда вы оба умрете, мы привяжем к вам груз и бросим вас в море. Вы просто бесследно исчезнете.

— А вы, Долли, что вы будете делать?

Как вы будете себя чувствовать, зная, что вы — убийца?

— Все дело в том, что я — мститель, а не обычный убийца. Я делаю то, что нужно сделать ради Эви, а Билли выполняет свой долг.

— Не думаю, что в суде на это так посмотрят.

— Разве вам не страшно, миссис Френшоу?

— Немного. Я не хочу умирать. И мне кажется, Долли, что вы не сможете убить человека.

— Я убью вас, — сказала она. — Жаль, что я не могу этого сделать сейчас же и покончить с этим.

— Вам неприятно об этом думать, не правда ли?

— Я поклялась Эви.

— Развяжите мне руки, Долли.

Она покачала головой:

— Это все испортит. Я пообещала Эви и поклялась себе. Почему вы должны нарушать седьмую заповедь и оставаться безнаказанной, в то время как моя сестра Эви… Она не нарушила заповеди. Все из-за того лишь, что она любила Альберика.

Они бы поженились и жили счастливо… и я была бы с ними.

— Вы не можете так поступить со мной, Долли. Как вы будете себя чувствовать, когда люди будут спрашивать, где я? А если нас кто-нибудь видел? Люди скажут, что в последний раз меня видели с вами, когда мы катались на лошадях.

— Нас никто не видел.

— Вы уверены в этом? А если они станут расспрашивать вас…

— Они не станут. Билли сказал, что все будет хорошо.

Вы пытаетесь меня запугать.

Я невесело засмеялась:

— В данный момент этим занимаетесь вы.

— Вы получаете то, что заслуживаете.

— Я не убивала…

— Нет, убивали. Вы убили Эви.

Мою дорогую, славную, хорошенькую Эви.

— Эви покончила с собой.

— Если вы еще раз это скажете, я застрелю вас тут же, не дожидаясь Билли.

— А зачем вы его ждете?

— Потому что… потому что… не нужно задавать вопросы.

— Ты уже рассказала мне все, что я хотела знать. Мне жаль Эви. Так ужасно загублена жизнь.

Она отвернулась от меня, чтобы скрыть свое горе, и как раз в этот момент я услышала пронзительный свист.