Голос любви - [32]

— Если ты и дальше намерена произносить слово «дорогой» в этом духе, ты быстро устанешь. Знаешь, Шалис, я и представить не мог, что ты будешь так неуверенно себя чувствовать на вражеской территории.

Ричард хитро прищурился. Она подняла на него глаза, признавая поражение.

— Да, вообще-то я тоже. Это просто потому, что… ну, я не знаю.

Совсем запуталась. «Вот что делает с человеком любовь! Особенно любовь невзаимная», — подумала Шалис. Она потеряла почву под ногами, и все из-за того, что любила этого человека. Нужно успокоиться, убеждала она себя. В конце концов, пусть принимает ее такой, какая она есть. Но с другой стороны, нельзя допустить, чтобы он ее стыдился.

Пока она пребывала в размышлении, Ричард как-то странно смотрел на нее, потом медленно произнес:

— Вчера в отеле ты сказала, что я попытаюсь изменить тебя, а ты мне этого не позволишь. Но я не хочу, чтобы ты менялась, Шалис. Я вовсе не диктатор. Ты нравишься мне такой, какая ты есть. И я тоже нравлюсь тебе таким, какой я есть. Надеюсь, именно поэтому у наших отношений долгое будущее.

— А может, именно поэтому нам и не надо начинать никаких отношений?

— Теперь это невозможно. Они уже существуют.

Да, конечно же, он был прав. Отношения существовали. Она ощущала это даже сейчас: каждая клеточка ее тела стремилась к нему, горела огнем желания.

Но вместе с тем она почти боялась этих отношений, предчувствуя, что ей не пережить возможного разрыва.

— Да-а, — протянула она задумчиво. — И я не знаю, рада я этому или нет.

— Положись на меня, и ты не пожалеешь, — твердо сказал он и добавил: — А вот и шампанское.

Во время ужина они разговаривали о чем угодно, только не об их отношениях, как будто заключили договор не касаться этой щекотливой темы, но втайне оба думали только об этом. Шалис так сильно хотела его, что страдала почти физически, и она знала, что он испытывает то же самое. Ричард не сводил с нее глаз на протяжении всего ужина, следя за сменой выражений на ее лице, ловя каждый жест грациозных рук: на бледных тонких пальцах особенно эффектно смотрелись длинные ногти, покрытые темным лаком.

И все-таки им не удалось избежать тем личного характера. Он хотел побольше узнать о ее работе, о ее жизни, в свою очередь охотно отвечая на вопросы, которые она задавала ему. Оказалось, что у него совсем не было свободного времени, что всю жизнь он работал, стараясь сохранить семейный бизнес, заботился о сестре и совсем не заботился о себе. В какой-то момент ей показалось, что разговор вернулся в прежнее русло. После некоторого молчания он вдруг неожиданно сказал, задумчиво разглядывая ее волосы:

— Твои волосы напоминают мне какой-то цветок.

Шалис машинально улыбнулась, как обычно улыбалась на дежурные комплименты, но вдруг почувствовала, что для нее действительно очень важно, что ему нравятся ее волосы. А уж как ей нравились его! Темные, густые и шелковистые, аккуратно, но вместе с тем естественно уложенные, они слегка прикрывали его высокий лоб.

Она вдруг подумала, а как потрясающе они будут выглядеть в постели, когда в пылу страсти разметаются по подушке или когда она запустит в них свои длинные пальцы.

О боже! Ужин уже закончился, а она так и не придумала, как убедить его в том, что они совершат ошибку, если станут любовниками сегодня ночью.

К тому же она не знала, была ли сама убеждена в этом. И почему только этот человек так действует на нее, что она становится слабой и нерешительной?

Ричард молчал почти всю дорогу, пока они шли к своему коттеджу. Она чувствовала на спине его руку, от которой по всему телу бежали токи, держа ее в напряжении и сладкой истоме. Ей хотелось кричать, дав выход страсти, заставившей ее пойти на этот безумный поступок: пригласить Ричарда с собой.

Ей стало смешно. Как все-таки непредсказуема жизнь! Могла ли она подумать, что окажется в такой ситуации?! Безумно желать мужчину и бояться получить его, потому что это может разбить ей сердце?!

— Еще рано, — без всякой интонации произнес Ричард, когда они подошли к дому и Шалис открыла дверь.

— Ричард… — она повернулась к нему с выражением замешательства на лице, но, взглянув на него, увидела такую же растерянность и в его глазах. Это длилось несколько секунд, потом он глубоко вздохнул, словно собираясь с духом, и произнес:

— Между нами витает какая-то недоговоренность.

Он придержал дверь, пропуская ее в дом и входя следом.

— Да. Знаешь… О!

Последнее восклицание относилось не к Ричарду. Он удивленно поднял бровь:

— В чем дело?

Шалис кивнула по направлению к спальне, дверь в которую была открыта.

— Шоколадка на подушке! Здесь и вправду райский уголок!

Наверное, это одна из местных традиций. Ричард посмотрел на нее, а потом весело рассмеялся.

— Бесплатная еда! Что еще может так поднять тебе настроение? Я даже удивился, что ты не попросила завернуть тебе с собой остатки ужина. Кстати, учитывая твои аппетиты и предпочтения, удивительно, что ты такая худая.

Он скользнул взглядом по ее фигуре, задержавшись на несколько секунд на ее груди. Разговор о ее образе жизни и худобе был явно предлогом, чтобы получить право смотреть на нее в открытую, а не исподтишка. Она почувствовала, как его глаза жадно впились в нее, излучая такую силу желания, что ей казалось: оно пронзает ее насквозь. Шалис вспомнила, что должна поговорить с ним.